Достоевский пишет Гончарову 7 марта 1874 года:«…Лиговка — Гусев переулок, дом № 8 Сливчанского. Квартира № 17». Также в письме Страхова Штакеншнейдер от 19 февраля 1874 года: «…на углу Лиговки и Гусева переулка, дом по Гусеву № 8». Современный адрес: переулок Ульяны Громовой, № 8, угол Лиговского просп., № 25. Окна квартиры Достоевских, как свидетельствуют мемуаристы, выходили на Лиговский канал. Достоевский кратко охарактеризовал квартиру в письме жене от 19 августа 1873 года: «Да и квартира-то уж как скверная и тесная, а детская комната и твоя — затхлые. Наша столовая по ступенькам никуда не годится: ничего там нельзя сделать». Достоевские жили здесь с начала марта 1873 по май 1874 года, когда, уезжая на лето в Старую Руссу, они навсегда оставили дом Сливчанского (17 мая помечена расписка, выданная артельщиком Гречиным Анне Достоевской в получении денег «за перевозку вещей въ Кладовую» Гостиного двора в  связи с  отъездом из  Петербурга; однако полицейские, осуществлявшие надзор за Достоевским как бывшим каторжником отмечают, что он выбыл в Старую Руссу 22 мая 1874 года).

Если у нас нет сведений об общении писателя с домовладельцами по его прежним адресам 1870-х г года: Мицкевичем, Архангельской, Фон-Мевесом, то с Сливчанским у семьи Достоевских сложились довольно специфические отношения. «Выбор квартиры, - вспоминает жена писателя о доме в Гусевом переулке, — был очень неудачен: комнаты были небольшие и неудобно расположенные, но так как мы переехали среди зимы, то пришлось примириться со многими неудобствами. Одно из них было беспокойный характер хозяина нашего дома. Это был старичок, очень своеобразный, с разными причудами, которые причиняли и Федору Михайловичу и мне большие огорчения». О характере этих «огорчений» выразительно свидетельствует следующее письмо Достоевского, написанное жене 19 августа 1873 года «Сливчанский – это какой-то помешанный (я серьезно это думаю), - сетует писатель.  - Он нам в декабре скажет: съезжайте, безо всякой причины, и выгонит нас на улицы. Третьего дня, из редакции, Гладков прислал мне только что полученное, чрезвычайно важное от князя на мое имя письмо. У нас в редакции, кроме человека прислуживающего, есть еще рассыльный, и ходит он нарочно по распоряжению князя в русском платье с бородой, но в щегольском платье и в щегольских сапогах. Рассыльный спешит ко мне с большим запечатанным пакетом в руках, входит на лестницу, хочет позвонить - и вдруг хозяин, идет сверху с лестницы: “Как ты смеешь ходить по парадной лестнице! Ты мужик! В мужицком платье не ходят по этой лестнице! Марш с черного хода!“ Схватил его за рукав и стащил с лестницы, и тот должен был идти через двор с черного хода. Встает чем свет и целый день ходит по всем лестницам и по всему дому, шпионит и порядки производит. Я хотел было к нему идти и объясниться о рассыльном, но рассудил, что ведь он тотчас же скажет мне: съезжайте. Если он наших детей увидит на дворе, он непременно за что-нибудь придерется и закричит на няньку, что и делал с другими: ведь я уж всё равно тогда исколочу его. И потому я положил съехать во что бы ни стало. Беспрерывный страх во всю зиму и беспрерывная боязнь ссоры — да ведь я от этого болен буду при моей впечатлительности!». Назавтра Достоевский сообщает жене о разговоре с домохозяином: «Был у Сливчанского. Был очень вежлив, но объявил твердо, что мужиков по лестнице не пустит». В письме от 10 августа 1873 года: «Хозяин дурит. Дворники грубы ужасно, не позволяют дома стирать даже самых мелких вещей и за каждую услугу требуют особой платы. Сложить дрова или принести — они на это только смеются: не наше, дескать, дело». Именно склочный характер домохозяина прежде всего заставил Достоевских отказаться от дома в Гусевом переулке. Но что известно нам об этом Сливчанском? В книге «Достоевский в Петербурге» Саруханян называет его «купцом». Белов в примечаниях к переписке Достоевского с женой именует его «графом». Поведение домохозяина, охарактеризованное в письмах Достоевского, трудно увязать с социальным статусом. Анна Достоевская в своих мемуарах называет домохозяина «старичком». Однако из адресной книги Петербурга 1867–1868 года можно узнать, что Моисей Петрович Сливчанский — коллежский советник, состоящий на государственной службе, то есть чиновник. Из переписки Достоевского с женой явствует, что их домохозяин проживает тут же, в собственном доме, на углу Лиговки и Гусева переулка. Ответ на вопрос об имени домовладельца Достоевских находим в адресной книге Нейгардта 1869 года, где о хозяине дома по Лиговке, № 27, кратко сообщено: «Сливчанскаго Ѳедора». То есть владелец дома № 25 по Лиговскому проспекту был титулярный советник Федор Петрович Сливчанский, умерший в 1878 года. Любопытно, что после смерти Достоевского Анна Григорьевна осенью 1881 года вновь поселилась в этом доме на углу Лиговки и Гусева переулка (на этот раз в квартире № 19) и прожила здесь до 1884 года. Федора Сливчанского уже не было в живых, и дом принадлежал его дочери — жене гражданского инженера Александре Федоровне Пруссак. Здесь в квартире жены писателя собирались члены инициативной группы по изданию первого посмертного Полного собрания сочинений писателя. И один из них, философ и литературный критик Страхов, писавший для первого тома биографический очерк о Достоевском, упомянув по ходу изложения, что в 1870-е годы тот «жил на Лиговке, № 27, в доме Сливчанского», в скобках заметил: «(том самом, где делается это издание его сочинений)».

Источники:

Тихомиров Борис Николаевич: АДРЕСА ДОСТОЕВСКОГО В ПЕТЕРБУРГЕ: КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИСТОЧНИКОВ И ЭКСПЕРТИЗА КРАЕВЕДЧЕСКИХ ПУБЛИКАЦИЙ