Дом по адресу Гороховая № 2 построен в конце восемнадцатого века по проекту архитектора Д.Кваренги. Здесь до революции помещалось Управление петербургского градоначальства. С 10 декабря 1917 г. по 10 марта 1918 г. в здании находился первый советский орган государственной безопасности Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Здесь же разместился и первый рабочий кабинет Председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского. С марта 1918 г. до 1932 г. на Гороховой, 2, работали Петроградская ЧК, а затем ‒ Полномочное представительство ГПУ-ОГПУ по Ленинградскому военному округу. С этим домом связан руководитель ПетроЧК Моисей Соломонович Урицкий.

Урицкий родился в 1873 году в Черкассах в семье купца. В 1897 он окончил юридический факультет Киевского университета. В революционном движении участвовал с начала девяностых годов. Первый раз его арестовали и сослали на пять лет в Якутскую область в 1897 году за организацию тайной социал-демократической типографии в Бердичеве. Когда в 1898 году создается РСДРП, он становится одним из первых ее активистов. После Второго съезда РСДРП, состоявшегося в 1903 году, Урицкий примкнул к меньшевикам. За радикальную деятельность и участие в революции 1905 года его неоднократно ссылали в Сибирь. После Февральской революции Моисей Соломонович возвратился из эмиграции в Петроград. На Шестом съезде РСДРП(б) он вместе с группой "межрайонцев" перешел в большевистскую партию и тогда же был избран в ЦК. В октябрьские дни и после них Урицкий – член Петроградского ревкома, а затем комиссар Всероссийской комиссии по делам созыва Учредительного собрания и министр иностранных и внутренних дел коммун Северной области.

С марта 1918 года он - председатель Петроградской ЧК. Здесь и произошла историческая встреча Урицкого с Исааком Бабелем. О ней писатель упоминает в автобиографическом рассказе "Дорога". Бабель описывает Петроград декабря 1917 года, куда он приехал из армии, замерзший и голодный. В бывшем здании градоначальства в вестибюле стоят два пулемета. Писателя направляют в Аничков дворец, где находится его друг, следователь-чекист Калугин. Бабель идет по мертвому Невскому проспекту, не надеясь дойти до цели. Калугин встречает изможденного Бабеля, дает ему халат, рубаху, кальсоны и носки из витого шелка, принадлежавшие некогда Александру III. Друзья курят диковинные папиросы - подарок султана Абдул Хамида русскому государю. Остаток ночи проходит за разбором игрушек Николая II, его барабанов и паровозов, тетрадок и крестильных рубашек. Наутро Калугин знакомит Бабеля с Урицким.

"Комиссар внутренних дел коммун Северной области вышел из кабинета раскачивающейся своей походкой. За стеклами пенсне вываливались обожженные бессонницей, разрыхленные, запухшие веки. Меня сделали переводчиком при иностранном отделе. Я получил солдатское обмундирование и талоны на обед. В отведенном мне углу зала бывшего Петербургского градоначальства я принялся за перевод показаний, данных дипломатами, поджигателями и шпионами. Не прошло и дня, как все у меня было, - одежда, еда, работа и товарищи, верные в дружбе и смерти, товарищи, каких нет нигде в мире, кроме как в нашей стране. Так начиналась тринадцать лет назад превосходная моя жизнь, полная мысли и веселья".

Урицкий прожил после встречи с Бабелем чуть более полугода. Оказавшись во главе карательного ведомства, Урицкий с самого начала отказался санкционировать расстрелы. «В целом его внимание, – отмечает автор исследования, – было сосредоточено не столько на установлении порядка посредством террора, сколько на конкретных мерах, направленных на прекращение экономических преступлений, злоупотреблений со стороны властей, насилия на улицах. Эта ориентация председателя Петрочека, разительно отличавшаяся от политики ВЧК в Москве, нашла отражение уже в первых его распоряжениях... он издал предварительную инструкцию, нацеленную на жесткий контроль за следствием и на задержание коррумпированных чекистов, а также преступников, выдающих себя за представителей ПЧК...» Естественно, что основное внимание Петрочека уделяло борьбе с контрреволюцией. Урицкий не санкционировал ни расстрелов, ни установившейся в Москве благодаря ВЧК практике взятия заложников из числа крупных политических деятелей, которые должны были подвергнуться казни в случае дальнейших покушений на большевистских лидеров. Это переполнило чашу терпения Москвы. Сам Ленин был взбешен новостями из северной столицы и немедленно послал Зиновьеву грозную телеграмму: «Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы удержали. Протестую решительно! Это не-воз-мож-но! Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает». В это же время в Москве ЧК широко применяло бессудные расстрелы «классовых врагов», а практическая реализация «красного террора», до его официального объявления, была в полном разгаре не только в Москве, но и в других городах. Урицкий же продолжал противодействовать волне экстремизма. Так что «питерского Робеспьера» из него явно не получалось. Вероятнее всего, не случись покушения, его бы отстранили от должности. Такие «мягкотелые» были не в чести у руководства страны.

В августе 1918 Моисей Соломонович был убит другим евреем, Леонидом Канегиссером. В действительности фамилия Урицкого появлялась в публиковавшихся в газетах приказах о расстрелах, и, по собственному признанию Каннегисера, он «мстил за гибель своего товарища». На первом допросе он заявил, что «он еврей, но из дворян...»Он застрелил Урицкого в приемной Министерства внутренних дел, которая располагалась в здании генерального штаба на Дворцовой площади. Канегиссера расстреляли, а Урицкого торжественно похоронили на Марсовом поле. Дворцовая площадь некоторое время носила его имя.

Урицкого в лучших традициях большевистского пиара превратили в настоящую сакральную жертву. После его гибели в стране начался так называемый красный террор. Для начала на убийство своего руководителя питерские чекисты отозвались казнью 1412 заложников. А официально политика красного террора была объявлена 2 сентября 1918 года Яковом Свердловым в обращении ВЦИК.

Источники:

https://www.business-gazeta.ru/article/393631

Михаи́л Бе́йзер, Евреи в Петербурге

http://izbrannoe.com/news/lyudi/moisey-uritskiy-krovavyy-palach-ili-chekist-gumanist/