Доктор Антонио Санчес принадлежит к знаменитейшим врачам  XVIII столетия, а обстоятельства его жизни, связанные с происхождением и вероисповеданием, характерны для эпохи, в которую он жил при русском дворе. Полное имя его – Antonio Nunes Ribeiro Sanchez. В русских документах он именуется то Санхец, то Санхес, а иногда еще Санжес, Саншес или Санше, сейчас принято звучание Санчес. Он родился в городе Pegna Macor, в Португалии, 7 марта 1699 года. О родителях его известно, что отец его, Simon Nunes, был коммерсантом. Юноша питал влечение к медицинским наукам и стал изучать их под руководством другого дяди, Диего Нунеса, врача, практиковавшего в Лиссабоне. Систематическое медицинское образование он получил в университете в Саламанке, томимый жаждою знания, он отправился для усовершенствования в разные города, пробыл два года в Лондоне, некоторое время в Париже, Монпелье, Генуе. В 1727 году он познакомился с сочинениями знаменитого Бургаава (Boerhaave), основателя лейденской медицинской школы, и настолько увлекся ими, что решил поехать к нему учится дальше, и произвел на учителя огромное впечатление. В 1730 году русское правительство обратилось к Бургааву с просьбой рекомендовать ему трех ученых медиков для наиболее ответственных врачебных должностей в России. Бургаав предложил Санчесу поступить на русскую службу, и когда тот согласился рекомендовал его русскому правительству как достойнейшего из известных ему кандидатов.

Санчес прибыл в Россию в 1731 году и был назначен «физикусом» при медицинской канцелярии в Москве. На его обязанности лежало подготовлять фельдшеров, повитух и фармацевтов. Вскоре его перевели в военное ведомство. В 1735 году он находился при армии в Ново-Павловске. Вообще он, как сказано в предисловии к его книге о банях, «не малое время находился при войсках, с которыми неоднократно бывал в походах».

Позже перебрался в Петербург, где получил назначение на должность главного медика при Сухопутном шляхетном кадетском корпусе (это привилегированное учебное заведение для дворян называли Рыцарской академией). Одновременно он состоял домашним врачом кабинет-министра А. П. Волынского. Талант и мастерство доктора Санчеса обратили на себя внимание самой императрицы, которая призвала его ко двору и сделала своим лейб-медиком. Известно, что он часто пользовал Анну Иоанновну особенно при обострении мочекаменной болезни.

Официально числясь католиком, он, казалось, должен был быть спокоен за свою судьбу во время гонений на еврейство в России. А потому его не коснулся введенный еще Екатериной I в 1727 году указ, запрещающий евреям жить на всей территории Российской империи. Но он, тайный иудей, не мог не содрогнуться, когда в 1738 году грянул процесс над евреем Борухом Лейбовым и обращенным им в иудаизм капитаном Александром Возницыным. Аутодафе над отступниками произошло в Петербурге, на углу Невского и Большой Морской, при большом стечении народа. Хотя Санчеса прямо не коснулась чаша сия, событие это отозвалось болью в его сердце, как и в сердцах всех этнических евреев империи. В их числе был и его друг, шут императрицы Ян Лакоста, тоже потомок португальских маранов.

Хотя и говорят «жид крещеный – жид прощеный», Санчесу время от времени напоминали о его еврейском происхождении. Писатель и стихотворец XVIII века А. П. Сумароков в одном частном письме говорит о некоем иностранце, как он пишет, «жидовской породы». Эта-то «порода» и вызывала у придворных неприятие и высокомерную брезгливость.

Кратковременное правление прямодушной и милосердной регентши Анны Леопольдовны при младенце-императоре Иоанне Антоновиче было звездным часом карьеры Санчеса. В ноябре 1740 года его назначают императорским гофмедиком с жалованьем в три тысячи рублей. Правительница настолько уверовала в чудесного доктора, что доверила ему свое августейшее чадо и посылала к нему на просмотр и утверждение все рецепты, выписанные другими врачами.

Вступившая на престол Елизавета Петровна Санчеса не преследовала. Она сохранила за ним пост царского лейб-медика и часто пользовалась его услугами. И это при том, что была ярой противницей евреев. По-видимому, в то время императрица не подозревала португальского врача-католика в иудействе). Тем более что доктор был весьма полезен: в 1744 году он излечил опасно больную плевритом невесту великого князя Петра Федоровича, будущую императрицу Екатерину II.

Когда Санчес из-за болезни глаз подал в отставку, его проводили из России во Францию с большими почестями. Вот копия выданного ему аттестата за высочайшей подписью: «Оказатель сего, Медицины Доктор Антонио Рибейро Санхес, выписан и принят был в службу Нашу с капитуляцией в 1731 году, с которого в оную Нашу службу, в исправлении по искусству его медицинского дела, будучи в разных местах, доныне препроводил, как искусному доктору и честному человеку надлежит, добро похвально; так что за оказанные в том его труды и искусство Всемилостливейши от Нас пожалован и обретался при Императорской Нашей Особе вторым лейб-медиком с рангом Действительного Статского Советника, а понеже он, доктор, за болезнями, которыми он одержан, просил из службы увольнения, того ради указали Мы дать ему сей абшид за собственноручным подписанием. Елисавет. С. Петербург, Сентября 4-го 1747 года». Петербургская Академия наук поспешила избрать Санчеса «почетным членом физического класса, с определением Ея Императорского Величества жалованья 200 руб. в год» с тем, чтобы он из-за кордона «для здешней Академии разные пьесы и диссертации присылал».

Слава об императорском лейб-медике облетела всю Европу. Парижская Академия наук избрала его своим действительным членом. Санчес и отправился во Францию, чтобы после продолжительного отдыха снова практиковать медицину и писать научные трактаты. Выполнял он и поручения петербургских академиков: вел, в частности, переговоры о поступлении на русскую службу видных ученых-иностранцев. Тем неожиданнее и обиднее стал для него полученный из России указ Елизаветы Петровны от 10 ноября 1748 года о том, чтобы Санчеса «из академических почетных членов выключить и пенсии ему с сего числа не производить». Лишившись ученого звания и важного источника существования, недоуменный доктор пишет президенту Петербургской Академии К. Г. Разумовскому покаянное письмо. Полагая, что опала постигла его из-за обвинения в политической неблагонадежности, и припоминая случай, который мог подать повод к неприятным для него толкам, Санчес оправдывается, доказывая свою невиновность.

Причина немилости была, однако, совсем в другом. Вот что пишет по этому поводу канцлер А. П. Бестужев: «Г. Саншее обеспокоен тем обстоятельством, которое вовсе не было поводом к его опале. Ея Императорское Величество почитает ученых и покровительствует наукам и искусствам в высшей степени. Но она хочет также, чтобы члены ее Академии были добрыми христианами, а она узнала, что доктор Саншес не принадлежит к числу таковых. И так, сколько мне известно, причиною, по которой он лишился места своего, было его иудейство, а вовсе не какие-либо политические обстоятельства». В том же духе высказался в письме к Санчесу К. Г. Разумовский: «Она прогневалась на вас не за какой-то проступок или неверность, совершенные непосредственно против Нее. Но Она полагает, что было бы против Ее совести иметь в Своей Академии такого человека, который покинул знамя Иисуса Христа и решился действовать под знаменем Моисея и ветхозаветных пророков».

Отчаявшись, Санчес прибегнул к заступничеству известного математика-швейцарца Л. Эйлера, бывшего членом Петербургской Академии со дня ее основания.«… Ее Императорское Величество, – пишет доктор, – не гневается на меня ни за какой политический промах, но что ее совесть не дозволяет, чтобы я оставался в Академии, когда исповедую иудейскую веру. Я отвечал на это с большой умеренностью, что такое обвинение ложно и есть тем более клевета, что я католической религии, но что я не забочусь опровергнуть это, потому что мне от рождения суждено, чтобы христиане признавали меня за еврея… и сверх того Провидением это предназначено крови, текущей в моих жилах, той самой, которая была и у первых святых церкви и св. апостолов, униженных, преследованных и мученных при жизни, чтимых и поклоняемых после их смерти». Однако Елизавета Петровна была непреклонна.

Лишенный пенсии, доктор работает во Франции с удвоенной энергией. Он бесплатно лечит бедняков, активно занимается научными изысканиями, ведет оживленную переписку со светилами медицины.

Императрица Екатерине II придя на престол распорядилась: «Бывшему наперед сего в здешней службе лейб-медиком, ныне же обретающимся в Париже доктору Санше производить из комнатной суммы пенсиону по тысяче рублев в год, по смерть его, для того, что он меня, за помощью Божию, от смерти спас».

Антонио Рибейро была отпущена долгая, насыщенная творчеством жизнь. В частности его перу принадлежит труд «О парных российских банях, поелику споспешествуют оне укреплению, сохранению и возстановления здравия; сочинения г. Саншеса, бывшаго при дворе ея Имп. Величества славнаго медика…».

Он скончался в Париже, в тиши своего кабинета 11 сентября 1783 года. Парижская Академия наук посвятила его памяти специальное заседание.

В бумагах доктора были найдены 28 законченных рукописей, две из которых заслуживают нашего особого внимания: «Размышления об инквизиции. Для моего личного употребления» и «О причинах преследования евреев». Названия говорят сами за себя: он и под старость был озабочен судьбой своих соплеменников.

В то же время он как-то признался, что смысл жизни видит и в «службе Империи Российской». И в самом деле, этой стране были отданы лучшие его годы. Он не только врачевал россиян и помогал им, но и всячески популяризировал на Западе российскую культуру и цивилизацию. А потому Санчеса можно назвать и сыном России, ибо он усердно трудился ей во славу.

Источники:

Бердников Лев, Евреи государства Российского. XV – начало XX вв.

Самуил Грузенберг, Лейб-медик императрицы Елисаветы Петровны