В ходе не очень частых, из-за желанных визитов в мою вечно тоскующую страну Исамаленьо, одна из дочерей моего друга по имени Розита, сказала мне: «Среди различных легенд, которые ты написал, нет ни одной, посвященной любви».

Разве на нашей земле нет легенды о любви? А теперь я отвечу вам, если она есть, и с радостью предоставлю ее вам.

Однажды днем я обходил холм Кинич-Какмо после одного из моросящих дождей, которые обрушиваются на нас с неба летом, и наблюдая за немногочисленными архитектурными памятниками, которые сохранились и склонившись над одним из них чтобы изучить детали, которые привлекли мое внимание, я услышал тихий голос, который мягко спросил меня: «Это ты, Балам?» Ошеломленный, я огляделся. Была ли это просто иллюзия?

Но вопрос повторился, и к моему изумлению, он вырывался из цветка дикой травы под названием бессмертник.

Случайно или из-за суеверия я ответил: «Кто ты такой, что называешь меня не моим именем?» Тогда он ответил мне: «Ты не мой Балам и не знаешь меня, но если ты выслушаешь меня, я расскажу тебе свою историю и кто я такая».

Я сразу согласился. Тогда тихий голосок продолжил рассказ.

Я была жрицей храма Ицаматул, дочерью вождя моего любимого Исамала. Я дала обет целомудрия, которого требовало от меня мое положение. Это означало, что вся моя любовь может быть только к моему богу, а не к смертному. К моему несчастью, на одной из частых спортивных игр (между нами называемых играми с мячом) я встретила одного из самых храбрых воинов моей страны, который к тому же отличился на соревнованиях. Его звали Балам. Мы полюбили друг друга и, используя все уловки, начали встречаться в окрестностях моего храма прячась в ночной тени.

Но так или иначе, это дошло до ушей Верховного Жреца Храма…Во время одной встречи нас застали врасплох и в качестве наказания меня заставили принести себя в жертву у ног Красного Бога Кинича, а его засвидетельствовать жертвоприношение у подножия его лестницы.

Наступил тот трагический день, я смутно помню, как меня покрасили и одели в синий цвет, волшебный цвет для тех, кто умирает у подножия Бога. Как во сне, я пробираюсь сквозь толпу, собравшуюся на широкой эспланаде, ведущей ко второму корпусу храма Бога Кинича, но я помню, что у подножия лестницы стоял мой Балам, чтобы исполнить свой приговор - стать свидетелем жертвоприношения. Я помню все это, как во сне, пока положенная на жертвенный камень, я не почувствовала ужасную боль, когда мою грудь разорвали на части и вырвали мое сердце, и ... мое тело осталось мертвым, но мое сердце? Или душа моя? Они остались живы.

Затем мое сердце судорожно дернулось и вырвалось из рук верховного жреца и покатившись по ступеням храма не остановилось пока не упало к ногам моего любимого Балама. Я помню, как сердцем я сказала ему: «Возьми меня, я твоя». Он бежал со мной на руках чтобы спрятаться, никто не посмел помешать ему и в ясную ночь полнолуния он принес меня, чтобы похоронить у подножия этого храма. Он сказал, что вернется ко мне, я ждала его напрасно, много лун в моем бесполезном ожидании, а мой Балам все не приходит.

Охваченный сильным волнением, я объяснил ей, что прошло не много лун, а годы, столетия, и что ее ожидание я уже бесполезно.

Вы меня услышали и поняли? Не знаю. Я больше никогда не слышал этого тихого голоса. Но, охваченный сильным волнением, я приблизил свои губы, чтобы поцеловать цветок, из которого раздался голос и маленький цветок раскрылся лепестками, а в его глубине в сумеречном свете я увидел, как блеснула капля. Были ли это следы прошлого дождя или это была бы последняя слеза, которую пролил по ней Балам, кто знает?

Тогда я понял, почему бессмертник сохранился там и по сей день, и почему он распространился по всем дорогам земли майя в тщетных поисках своего любимого Балама, который больше никогда не вернется.