Усадьба Саарела (Saarela) находилась приблизительно в 8 км от Выборга по дороге на Иматру. Само здание усадьбы вместе с хозяйственными постройками располагалось на красивейшем мысу западного побережья озера Кярстиля (Kärstilä, ныне Краснохолмское) в его наиболее узком месте, откуда уже в средние века водный фарватер из реки Вуокса спускался в озеро Юустила (Juustila). Неподалеку от главного усадебного дома находились выстроенные из камня хозяйственные постройки: амбар, коровник, конюшня и свинарник, построенные коммерции советником Юхо Халленбергом (Juho Hallenberg), во все помещения был подведен водопровод. 

Окрестности Саарела были обитаемыми уже в каменном веке. Затем из исторических источников становится известно, что в средние века в этих местах находились земли, принадлежащие государству или приходу. Территория Саарела впервые упоминается в 1534 году, когда Густав Ваза подарил писарю бургомистра Лассе (Lasse) местечко Прунсаари (Prunsaari).

По Ништадскому мирному договору земли перешли к России. Эти земли, объединенные с Костиала, перешли во владение офицеров, фамилии которых Седов, Окулов и Ваксмуд (Waxmud).

Позднее, в 1794 году, императрица Екатерина II подарила земли Саарела из 20 земельных участков с 73 крестьянскими дворами генералу Фабиану Штейнгелю (1762-1831), впоследствии получившего титул графа и пост генерал-губернатора Финляндии. Он полюбил Финляндию, уважал ее законы, по характеру был мягким, сговорчивым и добродушным человеком. 

После Штейнгеля земли унаследовал усыновленный им зять, канцлер университета, генерал-лейтенант Александр Стевен (Alexander Stewen), который позже, в 1824 году, получил графский титул и взял имя Стевен-Штейнгель (Stewen-Steinheil). После смерти графа, в 1842 году, имением на протяжении 30 лет управляла его вдова, графиня Хелена (Helene), а затем их внук, камер-юнкер императорского двора, служащий кабинета-министра стас-секретарь граф Алексей (Alexis) Стевен-Штейнгель. Его бездумная трата денег со временем привела к тому, что он вынужден был распродавать вновь и вновь принадлежащую ему собственность. Сначала были проданы два небольших участка земли, а в 1886 году — уже вся земля в Суурперо. Затем пришла очередь сеновалов вместе с сеном и недвижимости имения. Таким же образом ушла мебель, и в конце 1890 года вся Саарела ушла с молотка на аукционе. Её выкупил русский Е. Терихов для своего сына. Но в 1898 году Саарела вновь была выставлена на продажу, и на сей раз её приобрел сын бывшего кузнеца в Саарела, коммерции советник Юхо Халленберг. После его смерти в 1926 году Саарела перешла по наследству к его родственникам.

В конце 1700-х годов на месте будущей усадьбы Саарела был поросший лесом мыс. И то, что именно там появилось изумительное по своей красоте здание усадьбы, можно назвать счастливой случайностью. Генерал Фабиан Штейнгель и его довольно-таки молодая жена Наталия, выборжанка из знатного рода фон Энгельгардт (Nathalia von Engelhardt), проводили там всё лето. В один прекрасный летний день графиня решила организовать увеселительную поездку на лоно природы. Вместе с друзьями в роскошных колясках, управляемыми лакеями, отправились в путь, на северо-восток по дороге на Иматру. Следом шла коляска с прислугой, кухонными принадлежностями и всем необходимым провиантом для пикника и кофе. Проехав около 8 км, путники добрались до моста на западном берегу озера Кярстиля. Переехав мост, путешественники оказались на мысу, берег которого поразил графиню своей удивительной красотой. Она тотчас же остановила кавалькаду и приказала слугам накрыть там на лужайке обеденный стол.

На этой живописной поляне кампания закусывала, отдыхала, веселилась и наслаждалась окрестной красотой. Генерал Штейнгель был так восхищен этим местом, что захотел немедленно купить участок земли, к которому относился этот мыс, или, по крайней мере, эту часть берега. Следовало только выяснить — кто является её владельцем. Так как в свите был губернатор, то генерал попросил его это узнать. На следующий день в Выборге, во время обеда, управляющий землемерной конторой сообщил, что ему удалось узнать, что владельцем является некий генерал Штейнгель, но ему неизвестно о месте его проживания. Последовал дружный хохот!

Управляющий землемерной конторой был скромным и чувственным человеком. Смех обескуражил его и он удалился в соседнюю комнату, чтобы проверить всё ли в порядке у него с униформой. Нет, всё было в порядке. Но когда генерал Штейнгель поблагодарил его за службу и обещал ему орден святой Анны, он ужаснулся и пробормотал, что ему хватает и своих Миин, и он ни в коем случае не хочет в добавок к ним никакой Анны! Каким образом прошло награждение, остается неизвестным.

Сразу же, ещё до того как были улажены дела с правами собственности на Саарела, генерал Штейнгель начал планировать какие постройки и где будут возведены. В числе первых следовало возвести жилой дом, или дачу, которыми можно будет пользоваться до того, как будет построена настоящая большая усадьба. Итак, уже в 1809 году там был большой усадебный дом. Очевидно тот, который назывался «Бельведер», и рядом с ним так называемая «Дача на берегу» («Rantahuvila»), оба в северной части центральной усадьбы на берегу озера Кяртсиля. Когда в 1810 году Штейнгель был назначен генерал-губернатором Финляндии, а в 1812 году получил титул графа, была осуществлена постройка главного усадебного дома и одновременно построена 2-х этажное здание канцелярии из красного кирпича.

Сразу же на начальном этапе работ возникла необходимость строительства жилья для обслуживающего персонала и управляющего имением, а также амбара, скотного двора и конюшен. Беседка и оранжерея также появились на первом этапе строительства. Саарела была большим поместьем размером в 8 манталов (мантал - налоговая единица в Финляндии) и, соответственно, строительные планы были грандиозными.

Усадебный дом имения Саарела с 1812 году располагался в парке, спланированном в английском стиле. Дом был построен по чертежам известного финского архитектора Карла Людвига Энгеля. Подлинность авторства Энгеля подтверждают найденные на чердаке дома рисунки с его подписью. Особенно подчеркивается простота и незамысловатость, поэтому он кажется огромным по размерам и массивным, монументальным. Здание усадебного дома — одноэтажное, деревянное, со скатной крышей, с выступающей в центральной части колоннадой из 4-х колонн. Венчающий колоннаду треугольный фронтон высоко возвышается над всем строением. Колонны дорической ордера без облицовочной пластины, без абака. Антаблемент украшает резной зубчатый карниз. Расположенный в самом центре между колоннами главный вход зрительно увеличивается красивым полукруглым окном. Широкую лестницу обрамляет массивный парапет, на котором с двух сторон восседают высеченные из серого гранита львы — Императорский ампир. Поверхность стен обита широкими досками с прямоугольным швом по нижнему краю, напоминающий античный руст. Расположенные по обе стороны от колоннады крылья строения имели по три окна.

На фасаде здания со стороны озера также в центре возвышается фронтон. За фасадом здания над двумя комнатами сверху был устроен балкон. Длинный коридор с рядом комнат вёл в северное крыло, где располагалась кухня и одна комната для кухонных работников.

Внутреннее убранство дома вполне соответствовало его фасаду. Стены комнат были оштукатурены, оклеены обоями, поверхность потолков были окантованы профилями, по верхнему краю стен шел консольный фриз. Огромный зал обогревался двумя изразцовыми плитами светлых тонов с красивыми рисунками. Особенностью внутреннего убранства следует упомянуть то, что граф Фабиан Штейнгель собственноручно выложил паркет в двух комнатах: в зале и будуаре, где кроме дуба использовались еще три разных породы дерева. Это было настоящее высокохудожественное творение. Чувствовался хороший художественный вкус автора, в котором скрывался настоящий художник — граф занимался и живописью.

В обстановке зала было, по крайней мере, три предмета из красного дерева с позолоченной скульптурной резьбой, выполненных в стиле «царский ампир». Две прекрасные люстры освещали зал. Стены украшали картины: портрет государя, внушительных размеров портреты героев войны в униформе с орденами, портреты знатных дам, портреты хозяек усадьбы в красивых праздничных нарядах.

Маленький салон, будуар с паркетным полом, был просто великолепен. Красиво выполнены края потолка так же, как и изразцовых печей. Занавеси на окнах, также как и обивка мебели, были из шёлка, в простенках между окнами сверкали позолоченные зеркальные трюмо. И здесь же с потолка свешивается люстра со свечами. А позже, когда пришли масляные лампы, для освещения комнаты в центр четырехугольного мраморного стола на бронзовых ногах водрузили высокую лампу с шёлковым абажуром. В конце прошлого века в меблировку вошел мягкий гарнитур, нижние края диванов которого доходили до пола. Дополняло всё мягкое кресло для отдыха. Убранство остальных комнат соответствовало красоте самой усадьбы. В рабочем кабинете графа находился большой массивный токарный станок.

С южной стороны дома, перед колоннадой, для более полного наслаждения летними днями, был раскинут парк с газонами и цветочными клумбами. Там же была небольшая беседка, куда с удовольствием заглядывали и гости. Оттуда, сквозь деревья, был виден пролив, но более всего восточный берег озера. В описании первоначального плана застройки усадьбы коротко было упомянуто о других объектах Саарела. Но они нуждаются в некоторой конкретной детализации.

«Бельведер» был двухэтажным деревянным домом. В нем было много комнат, но наиболее значимым был большой зал на первом этаже. Оттуда открывался прекрасны вид. Озеро Кяртсиля было видно, как на ладони. Рядом был извилистый берег с лодками и купальнями. В здании была также просторная кухня. За «Дачей на берегу», предназначенной для гостей, был разбит небольшой парк, центральная аллея которой вела к берегу озера.

Помимо усадебного дома было уже ранее упомянутое двухэтажное здание канцелярии из красного кирпича с башенкой, немного напоминавшее церковную постройку. Этот дом начали строить одним из первых, так как кирпичи для строительства получали с собственного завода. Дом был построен в 1812 году. Штейнгель задумал его как летний рабочий кабинет генерал-губернатора. Эта необходимость возникла после того, как граф получил ранение на войне с Наполеоном. В этом здании разместилась канцелярия генерал-губернатора. С южной стороны дома была пристроена двухэтажная остеклённая веранда. Дом стоял по другую сторону от главной усадьбы.

Во времена Штейнгеля в имении были разбиты прекрасные парки. Их площадь составляла около 4 гектара, и они были постоянной заботой самой графини. Там были посыпанные песком дорожки, вырыты искусственные пруды, через ручьи перекинуты мостики и разбиты беседки. В зелени парки пели соловьи, летали ласточки, в пруду плавали белые лебеди и куковала карельская кукушка. Во всем чувствовалась рука хозяйки.

Отдельно от парка, за группой хозяйственных построек раскинулся яблоневый и вишневый сад со многими сотнями деревьев. Огороду была отведена территория рядом со зданием канцелярии. Там же находились парник и большая оранжерея. Всё необходимое для многочисленных обитателей имения и его гостей выращивалось там.

Гостями графа Фабиана Штейнгеля и его ближайшего окружения были когда высокопоставленные чины, когда ученые мужи и художники, когда важные буржуа из Выборга. Заезжали в Саарела и сами российские Государи. В имении протекала роскошная светская жизнь. Для того, чтобы отправиться на прогулку или на церковную службу, закладывали не менее 6 карет. Вот один из эпизодов, не относящихся к сказанному, в котором приняли участие и супруги Штейнгель.

Военный губернатор Обрешков пригласил своих друзей на санную прогулку. По этому случаю в особо большие сани было запряжено семь крупных лошадей, одна – впереди, остальные пары – следом, два всадника , один верхом на лошади, второй – за первой парой упряжки слева от саней. В санях сидела камеристка с детьми. За ними, связанные веревками попарно, ещё 12 саней с невысоким спинками, в которых, держась каждый со своим соседом за руки, сидели другие участники прогулки. В первой паре ехали военный губернатор и генеральша Штейнгель. Этот длинный «караван» помчался по узеньким улочкам Выборга, направляясь за город. На крутых уличных поворотах требовалась особая сноровка, чтобы не перевернуться, но эти трудности лишь добавляли компании веселья. Вдоволь насладившись прелестями зимней природы и не желая расставаться друг с другом, вся компания была приглашена военным губернатором к себе в гости.

Участницей этой прогулки была молодая девушка Аделаида фон Хаусвольфф (Adelaide von Hauswolff) из Швеции, которая и описала это событие в своем дневнике. Прогулка была в 1809 году.

После кончины графа Штейнгеля, имение Саарела и всю прочую недвижимость унаследовал его зять, канцлер университета, генерал-лейтенант Александр Стевен-Штейнхейл (Alexander Stewen-Steinheil). Он в 1819 году женился на единственной дочери графа, Хелене, и, таким образом, вошел в род Штейнгелей. После смерти графа Александра в 1842 году, Саарела ещё 30 лет оставалась за его вдовой. Для графини Хелены имение Саарела было превыше всего. Она любила свою усадьбу всем сердцем и считала её самой дорогой жемчужиной в своей короне:“La derniere boule das la courone”. Жизнь в усадьбе продолжалась как и прежде. Двери всегда были открыты для гостей, особенно в день именин Хелены, когда особо много друзей приезжало с поздравлениями. Она, в свою очередь, навещала своих соседей, таких же владельцев усадеб, как и сама.

С другой стороны, графиня Хелена была решительным и деятельным человеком с незаурядными организаторскими способностями. Она управляла делами усадьбы, с интересом занималась земледелием и, в частности, ввела в своём хозяйстве метод тройного севооборота. Ещё до утреннего кофе, в 8 часов, графиня обходила все рабочие участки имения и всегда, куда бы она не заходила, её встречали уважительно и к ней прислушивались. Будучи добросердечной женщиной, она являлась крестной матерью для многих детей своих работников. Хотелось бы упомянуть случай, происшедший в Саарела, который позволит лучше узнать хозяйку.

Однажды она увидела, как одного из солдат расквартированной в Саарела воинской части прогоняли через строй солдат, и каждый должен был ударить его кнутом. Этого Хелена не могла вынести и приказала тотчас прекратить избиение. Она взяла солдата на своё попечение, помыла окровавленную спину и перебинтовала её. Мужчина был помещен в усадьбу, и никто не имел права забрать его оттуда без её разрешения. На следующий день, несмотря на раннее утро, Хелена отправилась в Выборг к губернатору. Губернатора разбудили и графиня потребовала, чтобы командир полка, генерал, был немедленно уволен, в противном случае она не позволит военным оставаться в Саарела. Губернатор постарался объяснить, что это не в его власти.

Возбужденная Хелена бросилась прочь. В тот же день из усадьбы в Петербург отправился состав из нескольких вагонов и вагоном-кухней. Кухонный вагон был оборудован плитой, была комната для поваров, столовые сервизы и провиант. В следующих двух вагонах везли корм для лошадей и ехали запасные кучера. Лошадей в этой колонне было 10.

Сама Хелена поехала с внуком, маленьким Алексеем, камеристкой и одним из слуг в упряжке из 6-7 лошадей дней на 5, с остановкой в Кююрёля (Kyyrölä), где уже ждал обед, оттуда в Кивеннапа (Kivennapa, ныне Первомайское), и далее в Петербург. Повар со своей командой остался на 4 дня в Кивеннапа до возвращения хозяйки.

Поводом для наказания солдата послужило одно яблоко из сада графини, съеденное без разрешения. Перед отправлением в дорогу Хелена объявила, что всем офицерам и солдатам, за исключением генерала, разрешается есть столько яблок, сколько хотят.

На следующий день по прибытии в Петербург, Хелена получила аудиенцию у императора Николая. Император, которому уже была известна вся суть дела, встретил гостью с улыбкой и сообщил, что провинившийся генерал уже отправлен в отставку и спросил, кого бы следовало теперь туда направить. Он предоставил сделать выбор самой Хелене. Как он и предугадывал, выбор пал на его адъютанта Волшенского, который и был назначен и одновременно получил звание генерала от инфантерии.

Хелена получила от императора приглашение на завтрашний приём. Император был сама любезность. В конце приёма император вручил Хелене два пакета с деловыми бумагами, среди которых было уведомление о том, что её дочь назначена придворной дамой. Сама графиня была ею уже несколько лет. В пакетах находились их нагрудные знаки, выполненные из драгоценных камней. В заключение император обещал лично посетить Саарела.

Ещё два дня пребывания в Петербурге Хелена провела нанося визиты своим друзьям, а затем возвратилась в Саарела. Все лошади в конце каждого отрезка пути получали по кусочку сахара из рук самой хозяйки.

Было уже далеко за полночь, когда путешественники прибыли в имение, но, несмотря на позднее время, на ступенях лестницы их встречал адъютант, а когда графиня вошла в зал, грянул оркестр. Веранда была полна офицеров и солдат. Из строя выступила делегация во главе с пострадавшим, который поблагодарил графиню за спасение. Затем он попросил разрешения вернуться в строй и от лица своих товарищей поблагодарил хозяйку за яблоки. Ни одна ветка не была сломана. Хелена пожелала еще раз осмотреть раны солдата. И, наконец, Саарела, украшенная разноцветными бумажными фонариками, погрузилась в сон.

Офицеры, проживавшие в комнатах на втором этаже, называли Хелену «тетушкой», а солдаты – «мамушкой» или мамой.

Император Николай через несколько месяцев всё же посетил Выборг. Прием был устроен в городе, в доме губернатора. Хелена прибыла туда вместе с внуком Алексеем. Император с распростертыми руками вышел ей навстречу, а дочери присели в реверансе. Когда удалились последние гости, государь посадил к себе на колени маленького Алексея и дал ему возможность поиграть со своими золотыми часами, то пряча, то доставая их из-за голенища своего сапога. Затем гостям был предложен чай, а Алексей получил в подарок красивую игрушечную лошадь. Отношения с императорским двором были хорошие.

Так годами протекала счастливая жизнь в Саарела, пока со временем не наступила старость и смерть. Графиня Хелена умерла во сне, когда ее внуку было 23 года.

С самого детства внук графини Хелены жил в Саарела, окруженный её заботой и был очень привязан к имению. Здесь, в имении, Алексей получил начальное образование, его учителем несколько летних месяцев был Лео Мехелин (Leo Mechelin). Университетское образование он получил в Хельсинки, где изучал юриспруденцию, продолжив её изучение в Москве. Летом он познавал науку земледелия в Мустила (Mustila) и Ултуна (Ultuna). После кончины графини Хелены он стал хозяином Саарела. Зиму он проводил в Петербурге, но часто в свободное время приезжал в Саарела. В частности, он увеличил площадь посевных земель в Таммисуо с 250 до 800 тунландов (1 тунланд — примерно полгектара) и преобразовал Коккоссуо (Kokkossuo) в поля. Он превратил Саарела в образцовое земледельческое хозяйство, используя передовые методы и опыт. Свидетельством тому являлась отлично выполненная дренажная система в конце участков.

Графа Алексея интересовали также и местная жизнь. Он принимал активное участие в работе коммуны, являясь 11 лет её главой, а по земледельческим вопросам часто общался с другими земледельцами. Он очень любил лошадей, и до такой степени, что построил в Саарела конный манеж, пригласив на должность учителя верховой езды специалиста из Швеции.

Казалось бы, всё шло хорошо. Но, к сожалению, граф Алексей был веселым и, чрезмерно любящим развлечения молодым человеком, беззаботно тратившим деньги. Праздники и увеселительные поездки в Саарела могли продолжаться по две недели, для которых могли заказать частный поездной состав до двухсот гостей для поездки в Петербург и через пару дней обратно в Саарела. Играл оркестр, кружились пары, разноцветные фонарики украшали сад. Зимой катались на коньках и длинных санях, и заказывали в Выборге столько пирожных, что полки кондитеров моментально пустели.

Однажды граф выступил в роли свата на свадьбе сына торговца магазина гужевого инвентаря в Петербурге. Прибывшие погостить в имение столичные барышни решили сами подоить коров. Они зашли в коровник, расставили ведра под вымя коров, но молоко в них не полилось. Вместо этого коровы, размахивая хвостами, обрызгали грязью наряды девиц. Пришлось пригласить в коровник мужчин, чтобы они держали хвосты. Но молоко и после этого не появилось в ведрах. В то же время, для мужчин была организована охота, для которой сшили чучела тетеревов, набитых сеном. Но и там не удалось застрелить ни одной птицы, и пришлось довольствоваться стрельбой по мишеням.

Если первоначальное число гостей достигало 100 человек, то постепенно это число удвоилось, и можно себе представить, что на их содержание требовалось уже целое состояние. Веселья хватало, но вместе с тем пустел кошелек хозяина. Из Саарела было продано всё что можно: леса, мебель и прочее. Последовала принудительная распродажа — аукцион. Новым хозяином стал Евгений Терихов.

После непродолжительного времени владения усадьбой Териховым, Саарела перешла в руки коммерческого советника Юхо Халленберга. Всё было запущено, и ему пришлось всё восстанавливать. Родившийся в Саарела, сын кузнеца хотел иметь для себя дом именно там, где и родился. В усадебном доме он чувствовал себя чужаком. И он выстроил на берегу озера Кярстиля, подальше от упомянутых выше дворцов, двухэтажный деревянный дом, в характерном для того времени швейцарско–норвежском стиле, названный «Островная дача». Лишь в конце своей жизни он переехал жить в усадебный дом. «Островная дача» перешла к его зятю, мэру Выборга Арно Туурна (Arno Tuurna), как летняя резиденция.

До того, как Халленберги переехали в усадебный дом, там много лет в летние месяцы проживала семья посла Италии в Петербурге. Затем жил посол Сиама со своей семьей, секретарями и наложницами. Этот посол потребовал изменить внешний вид колоннады, и там появился треугольной формы карниз с орнаментом, венчающим колонны, выполненный одним из выборгских архитекторов. Кухонный флигель с проходом был разобран в 1930-е годы. В хозяйственном блоке имения были построены новые коровники, конюшни и свинарники. В Таммисуо появились упомянутые ранее заводы и жилые корпуса.

По краю усадьбы дома была выпрямлена дорога, и теперь она проходила немного левее, от Костиала, и вела по новому длинному мосту на западный берег мыса и далее. Таким образом, все строения усадьбы, за исключением свинарника, расположенного в 400 метрах от усадьбы, находились по одной линии без пересечения с дорогой. Находящаяся в Прунсаари дача была продана капельмейстеру Борису Сирпо (Boris Sirpo), а участок земли — коммерсанту Кари (Kari).

После того, как Саарела попала в руки буржуа, коммерции советнику Халленбергу, жизнь в имении изменилась коренным образом. Исчез «немецкий дух» и дом принял облик хозяина - предпринимателя-финна. Усадебный дом стал постоянным местом проживания хозяина. Двери усадьбы, как и раньше, были открыты, но не только для важных персон, но также и активных предпринимателей из Выборга и других мест. В Саарела хватало времени и для веселья. Как и раньше, там устраивали приёмы и пышные балы с фейерверками. Там подрастало новое поколение, сын и пятеро дочерей, чьи мужья оставили заметный след в хозяйственной и культурной жизни Выборга.

Во время Зимней войны в Саарела находился штаб защитников Выборга и последнего коменданта Выборгской крепости, генерал-лейтенанта Харальда Эквиста (Harald Öhquist), пока война полностью не разрушила Саарела.

Во время Зимней войны в усадьбе Саарела располагался командный пункт 2-го финского армейского корпуса. Дом был уничтожен, а львы уцелели и сегодня находятся неподалёку - перед входом в санаторий "Выборг-3", он же - Конккала. Санаторий был построен в 1911 году и был очень популярен, например там отдыхал Мандельштам.

Источники:

Meurman Otto-I: Viipurin pitäjän historia III - Kartanot // Kustantaja: Viipurin maalaiskuntalaisten pitäjäseura ry:1985, (Отто-И. Меурман. История выборгской волости III - Усадьбы. 1985, с.369-385)

Перевод: Наталия Шатилина, Пётр Фомин