Академик Бехтерев Владимир Михайлович (родился в 1857 году – умер в 1927 году) - выдающийся российский учёный и организатор науки, врач-невропатолог и психиатр. Он является автором более 1000 опубликованных работ, основателем более 40 различных учреждений, среди которых такие институты, как: Психоневрологический (ныне носящий его имя), Санитарно-гигиенический, Нейрохирургический, Педиатрический, Ветеринарный, Химико-фармацевтический и другие известные учреждения, а также первый в России частный Университет, превосходивший по количеству слушателей Государственный, в котором преподавали такие знаменитые учёные, как Введенский, де-Роберти, Ковалевский, Лазурский, Лесгафт, Павловский, Тарле, Ухтомский. В. М. Бехтерев являлся также основателем более 10 периодических изданий. Как врач В. М. Бехтерев вернул к нормальной жизни более 100 тысяч тяжелобольных.

Обстоятельства неожиданной смерти Владимира Михайловича, последовавшей 25 декабря 1927 года, до сих пор окончательно не выяснены и служат почвой для различных легенд. По одной из них, Бехтерев был специально отравлен органами НКВД после того, как нелицеприятно отозвался о состоянии психического здоровья Сталина. Согласно другой версии, смерть Бехтерева была связана с его участием в работах по созданию "идеологического оружия". 

Приятно осознавать, что в течение многих лет Бехтерев жил и работал на побережье Финского залива. Отраден также тот факт, что его усадьба "Тихий Берег" в настоящее время, благодаря стараниям потомков, становится мемориальным музеем великого учёного. Кроме этого, усадьба "Тихий Берег" также представляет интерес как хорошо сохранившийся типичный пример благоустроенной финляндской дачи-усадьбы петербургского жителя.

В одном из своих писем дочь Владимира Михайловича, Мария Владимировна Смирнова, пишет: "Усадьба "Тихий Берег" была любимым местом отдыха и работы моего отца. Подъезжая на дрожках или на автомобиле к усадьбе, он даже привставал, чтобы как можно раньше увидеть знакомые очертания". В своей финляндской усадьбе В. М. Бехтерев неизменно проводил время Рождественских праздников и время летних отпусков. Именно там, вдали от клиник, аудиторий и нескончаемых приёмов больных, в период с 1899 по 1927 год, Владимир Михайлович создал подавляющее большинство своих работ. Три раза в неделю, утром, Владимир Михайлович уезжал в город для приёма больных. Возвращался в усадьбу он уже ночью.

Деревня Ино была крупнейшей деревней Уусикиркской волости (Уусикиркко - ныне Поляны) Выборгской губернии Великого Княжества. На востоке, в районе деревни Тюрисевя (ныне Ушково) Уусикиркская волость граничила с Терийокской. Это была типичная финская деревня, состоявшая из десятков хуторов, разбросанных на большой площади. В конце 19-го века деревню Ино, подобно многим деревням Карельского перешейка, захлестнул "дачный бум". Здесь до революции насчитывалось 68 дач и вилл петербуржцев. Самыми известными из здешних дачевладельцев были академик Бехтерев и художник Серов. Но наибольшую известность деревне Ино принесли одноимённые батареи береговой обороны ("форт Ино"), сооружение которых шло с 1909 года до самой революции.

Первые упоминания о финляндской усадьбе Бехтерева относятся к 1899 году - в сохранившейся переписке с архитектором из Выборга Линдалем и подрядчиком Стенбоком, ведущими работы по проектированию и строительству усадьбы. Однако, как следует из материалов архивов Финляндии, купчая на земельный участок, на котором уже велось строительство, была оформлена только в 1902 году и вступила в законную силу в 1903 году. По данной купчей Бехтерев выкупил у дочери полковника Хелены Марии Зелестины Иосифовны Борткевич одну восьмую часть наследственного имения в деревне Ино (ныне Смолячково) волости Уусикиркко (ныне Поляны), однако, отделяя от этого ранее проданный господину Николаю Федоровичу Маркову участок под названием "Сампо" у просёлочной дороги (ныне Приморское шоссе).

В дальнейшем этот участок и ряд других участков были выкуплены Бехтеревым. Основная часть землевладения Бехтерева площадью 31,8 гектара была расположена на побережьи Финского залива в деревне Ино. Бехтереву принадлежал также небольшой земельный участок в деревне Марттила, служивший выкосом, и где был построен сарай для хранения сена.

Деревня Ино, на территории которой располагался основной участок, приобретенный Бехтеревым, была малонаселённой. Отдельные дома были разбросаны непосредственно вдоль просёлочной дороги; к Финскому заливу выходили только дома рыбаков, которые располагались на прибрежной песчаной полосе и на участке, примыкавшем к лесу. К домам рыбаков от просёлочной дороги шла насыпная дорога, позднее названная "общей", так как по ней проходила восточная граница земельного участка Бехтерева, и эта дорога стала использоваться для хозяйственных нужд управляющим имением Бехтерева Германом Пери.

Основной участок Бехтерева, где была построена усадьба "Тихий Берег", представлял собой в южной части песчаную полосу вдоль берега Финского залива, поросшую кое-где кустарником и одиночными соснами, а в северной части - заболоченное пространство вдоль просёлочной дороги, переходящее к западу в заболоченный лес.

Освоение земельного участка было начато с создания ирригационной системы и строительства насыпной дороги, идущей от просёлочной дороги к строительной площадке. Потом было сделано простейшее ограждение территории усадьбы. На небольшом участке, примыкающем к въездным воротам, ограждение было выполнено из штакетника. С правой стороны ворот был установлен почтовый ящик. Позднее, в 1912 году, с обеих сторон насыпной дороги, были посажены ели. С левой стороны, вдоль пешеходной дорожки, идущей от калитки у ворот к центральным строениям усадьбы, были посажены ещё и берёзы. Ели были посажены также на обочине "общей" дороги и на северной границе большого фруктового сада, который к 1914 году насчитывал более сотни деревьев.

К северу, за упомянутым рядом елей, высаженных для защиты фруктового сада от северных ветров, шли огороды, а с западной, за дорогой в лес, ягодники. В 1913 году вдоль проселочной дороги, вместо упомянутой ограды из жердей, были посажены кусты шиповника, образовавшие "живую изгородь". Все эти культурные посадки возможно было осуществить благодаря устройству большой разветвленной ирригационной системы, превратившей болото в плодородную землю и существенно улучшившей характер леса на усадьбе Бехтерева и близлежащей местности. Ирригационная система собирала воду из многочисленных родников и из ручья, протекавшего у восточной границы усадьбы в так называемый "Маленький Пруд", который являлся своего рода коллектором для питания "Большого Пруда". Старое русло ручья, проходящее к заливу, было засыпано так, что образовалась сливная канава для стабилизации уровня воды в прудах. На самом деле размеры "Маленького Пруда" не вполне соответствовали его названию. Пруд был узким, а в длину имел более ста метров. "Большой Пруд" находился рядом со спортивной площадкой, и зимой на нём устраивался каток. Летом этот пруд был пригоден для купания. Кроме того, в нём разводили рыбу. Южнее этой площадки, почти на самом берегу Финского залива, в 1909 году появилось изваяние сфинкса. Посадка елей вдоль насыпной дороги и ваяние сфинкса проходили при непосредственном участии Бехтерева. Предложение о ваянии сфинкса поступило от младшего сына Бехтерева Петра Владимировича, который зимой 1908 года слепил снежную модель этого сфинкса.

Строения и сооружения усадьбы соединялись между собой дорожками, покрытыми небольшими бетонными плитами, уложенными на подушку из гравия. Для предупреждения ухода животных с территории усадьбы она была ограждена, как уже упоминалось выше, простейшей оградой. Местами эта ограда была из жердей, местами - из колючей проволоки. Кроме упомянутой ограды из штакетника у ворот, такого же вида ограда имелась у домов и у некоторых сараев. На лето на берегу Финского залива устанавливались мостки для купания, которые служили также причалом для яхты и лодок. Летом, практически в любую погоду, Владимир Михайлович каждое утро и перед обедом ходил купаться. Постоянными наблюдателями этого купания были дворовые собаки, которые рядком устраивались на мостках и не уходили до тех пор, пока Владимир Михайлович не скрывался с полотенцем в будке для переодевания. Иногда эти купания проходили в "Большом пруду", но собаки присутствовали неизменно и устраивались для наблюдения на берегу строго по ранжиру.

На территории усадьбы было вырыто пять колодцев. Все колодцы стояли на родниках. Один из них находился у просёлочной дороги и предназначался для путников. У двух колодцев срубы и наземные части были выполнены из тёсаных гранитных блоков. Окрытия двух колодцев были выполнены из дранки, у остальных трёх - дощатые. У всех колодцев на усадьбе вёдра поднимались воротом. "Журавль" был только на выкосе имения Бехтерева, в деревне Марттила.

Строительство, планировка и перепланировка усадьбы продолжались вплоть до начала Первой Мировой войны, когда на горизонте Финского залива стали появляться силуэты немецких броненосцев и большинство рабочих покинуло побережье. Расположение построек усадьбы в конечном счете определилось таким образом, что заповедный лес на западном участке усадьбы оказался нетронутым, а на участке застройки образовалось два двора, один из которых был хозяйственным. К северу от него, за "Маленьким Прудом", был устроен выгон для скота с посадками кормовых культур.

Первыми постройками были два, впоследствии разобранных, дома для строителей. Один, сравнительно большой, был многокомнатным, другой, поменьше, был построен как баня с одной жилой комнатой. Строительство "Большой Дачи", главного здании усадьбы, и "Маленькой Дачи" - дополнительного жилого строения, а также некоторых, располагавшихся рядом с ними, вспомогательных построек, было начато практически одновременно, но без генерального плана застройки всей территории усадьбы. Соответственно, на протяжении последующих лет возводились все новые и новые постройки, производилась перепланировка и достройка "Большой" и "Маленькой" дач, менялось назначение вспомогательных строений, а некоторые строения просто разбирались. Например, упомянутый большой многокомнатный дом, в котором жили строители, был разобран в 1913 году после постройки для строителей новых домов на дополнительно приобретенном участке вблизи усадьбы. Был разобран также построенный одним из первых дом с баней, называемый сначала "водокачкой", так как там был насос, а потом "старой баней". Под разборку попал и дровяной сарай, находившийся рядом с "Маленькой Дачей". Взамен "Старой Бани" была построена "Новая Баня", имевшая также название "Водокачка". Строительные работы прекратились в 1914 году с началом Первой мировой войны. В восточной части участка был построен дом управляющего имением и образован хозяйственный двор с конюшней, коровником и курятником. Ранее такому назначению служили дровяной сарай и другие, разобранные после выделения хозяйственного двора, сараи. У дома управляющего были также мелкие, не обозначенные на планах, строения, следы которых были обнаружены при исследовании территории усадьбы в начале 90-х годов, так же, как и следы разобранных домов для строителей.

Усадьба имела автономное энерго- и водоснабжение, обеспечиваемые тепловой электростанцией и водокачкой. Электростанция усадьбы дополнительно давала свет в дома рыбаков и магазин, находившийся у западной границы усадьбы. Усадьба не имела единой канализационной системы: каждое строение, в зависимости от нагрузки, имело свою сливную яму той или иной ёмкости.

"Большая Дача". Это был трёхэтажный деревянный дом в стиле "модерн" со сложным срубом, обшитым вагонкой. Дом стоял на ленточном фундаменте из тесаных гранитных блоков. Три закрытых веранды первого этажа южной, западной и северной частей дома с внешних сторон опирались на одиночные опоры из тёсаного гранита. Дом имел также открытые балконы. Наружные стены дома и стены внутренних помещений были обшиты вагонкой. "Большая Дача" имела выходы со всех четырёх сторон. На чердаке "Большой Дачи" стоял основной бак водопроводной системы усадьбы, которая охватывала все жилые строения, а также баню и электростанцию. Печи были изразцовые, за исключением двух круглых железных.

На первом этаже, рядом с гостиной и столовой, был кабинет, который использовался для приёма больных или как гостевая комната. А гостями здесь бывали Леонид Андреев, чья усадьба была всего в 3-х верстах к востоку, Валентин Серов - сосед по западной границе, Илья Репин и многие другие известные личности. "Балкон застекленный морской" часто использовался как столовая. На втором этаже была "спальня", где, как можно предположить, Владимир Михайлович, ещё до утреннего купания, работал, записывая свои мысли и заключения.

На втором и третьем этажах имелись запасные комнаты. В комнате на третьем этаже частенько останавливался князь Оболенский - министр иностранных дел и большой друг семьи Бехтеревых. Его сын Анатолий, сверстник Петра Владимировича, занимал одну из запасных комнат второго этажа. Запасные комнаты иногда использовались и для больных, которым нужен был более или менее длительный отдых. "Балкон морской" третьего этажа был любимым местом работы академика Бехтерева. Здесь, за небольшим письменным столом, у открытого большого окна, рождались не только научные труды, но и стихи под псевдонимом "Тихобережский". Они печатались в литературных сборниках "Щит", "Звено" и др.

На третьем же этаже находилось хранилище рукописей - так называемая "Комната складанная". Ещё в 1940 году огромное количество рукописей находилось здесь. Но до наших дней ни одна из них не сохранилась. Правда, обрывок одной страницы был найден в 1990 роду при расчистке от мусора "Маленькой Дачи" - в получердачном кармане, в толстом слое мусора и щепок. Очевидно, бесценные листы рукописей служили материалом для растопки печей и плит новых жильцов усадьбы.

"Маленькая Дача" - Первоначально это был небольшой бревенчатый дом, состоящий из двух комнат, кухни и веранды, над которой располагался открытый балкон, куда попадали через чердачное помещение. Дом имел единственный вход с южной стороны. Крыльцо с лестницей из четырёх ступенек укрывалось небольшим навесом. Примерно в 1910 году к дому была пристроена северная половина, состоящая из трёх комнат и башни, входы в которую были устроены как через чердачное помещение дома, так и через люк в средней из пристроенных комнат, над которой и располагалась эта башня. Башня представляла собой восьмигранный сруб с шатровой формы крышей, имевшей два чердачных окна, выходивших на северо-восток и северо-запад, а также небольшой открытый балкон, обращенный к Финскому заливу, Этот балкон имел название "Капитанский мостик". Вход на "Капитанский мостик" вёл через чердачное помещение башни. В башне была сравнительно большая, соответственно срубу, восьмигранная комната с тремя окнами - одно большое, обращенное на север, и два боковых меньшего размера - на восток и запад.

Одновременно с пристройкой северной половины, были расширены открытый балкон и веранда. Дом после расширения веранды получил второй "летний" вход через эту веранду. Возведение мансарды было выполнено летом 1912 года. При этом был ликвидирован "Капитанский мостик", а два боковых окна башни стали внутренними. В таком виде "Маленькая Дача" сохранилась, по крайней мере, до 1946 года. К этому времени оказался разрушенным только навес над крыльцом. На первом этаже дома было две круглых печи - одна изразцовая в комнатах и одна небольшая русская печь на кухне. В мансарде было три изразцовых печи, две из которых белые, гладкие, а третья - коричневая с рельефным рисунком. Водопровод был подведён только к раковине на кухне; в мансарде стоял мраморный умывальник с овальным зеркалом. Бачок для воды к умывальнику располагался в получердачном боковом "кармане". Наружные и внутренние стены "Маленькой Дачи" были обшиты вагонкой. Бревенчатый сруб стоял на ленточном фундаменте из тёсаных гранитных блоков, веранда - на одиночных тёсаных гранитных опорах.

До завершения постройки "Большой Дачи" (1904 год). Бехтерев занимал в "Маленькой Даче" комнату, смежную с верандой. В тихую погоду Владимир Михайлович забирался во крутой лестнице на балкон и работал там всё светлое время суток. Небольшие перерывы на обед или для прогулок также использовались для работы. Вот что об этих прогулках пишет Мария Владимировна: "Под вечер папа выходил на прогулку и, дойдя до берега, ходил из конца в конец по длинной аллее вдоль моря, на ходу корректируя присланные из печати гранки. У нас всегда было много дворовых собак. Мама любила их, но отец не уделял им никакого внимания и никогда не кормил. Однако, стоило ему взять направление к морской аллее, как все собаки бросались его сопровождать. Занятый корректурой, отец шёл по аллее очень медленно и даже иногда останавливался, очевидно, для правки. За ним по пятам (одна за другой) двигалось собачье шествие, останавливаясь вместе с ним и поворачивая в конце аллеи в обратную сторону. Они все шли с опущенными головами и хвостами, как бы исполняя серьёзную обязанность, сколько бы ни продолжалась прогулка. Они оживлялись только тогда, когда отец прятал корректуру в карман и поворачивал к дому. Тогда, исполнив свой долг, они убегали, лая и повизгивая. На другой день всё повторялось точно также". "Аллея вдоль моря" сохранилась до наших дней. С началом Первой мировой войны, зимой, когда возникли трудности с отоплением "Большой Дачи, а управляющий имением остался без помощников, Владимир Михайлович перебрался на "Маленькую Дачу" в сравнительно большую восьмигранную комнату мансарды.

Сохранившееся одноэтажное строение электростанции первоначально имело бревенчатый сруб, и в нём была всего одна комната - машинное отделение. Однако, в таком виде строение электростанции просуществовало всего два-три года и было перестроено из пустотелых бетонных блоков. При перестройке строение было поставлено на ленточный фундамент из тёсаных гранитных блоков, к машинному отделению пристроена жилая отапливаемая комната и летняя закрытая веранда. Веранда была поставлена на фундамент из отдельных бетонных блоков. Пол машинного отделения был покрыт двухцветной метлахской плиткой. Крыша электростанции была покрыта кровельным железом. На расстоянии примерно восьми метров от электростанции находился сарай для топлива, где размещалась цистерна на 5 тонн дизельного топлива.

Постройка электростанции, а затем и изготовление оригинальных пустотелых бетонных блоков для перестройки этой электростанции, было предложено сыном Бехтерева - Петром Владимировичем. Под его руководством проводились и все остальные работы на усадьбе, связанные с бетоном, в том числе строительство "Ледника" у "Большой Дачи" и вспомогательных сооружений у дома управляющего, следы которых сохранились до настоящего времени.

Строение водокачки имело бревенчатый сруб, который стоял на ленточном фундаменте из тёсаных гранитных блоков. Собственно насос с электрическим приводом и вспомогательным баком для воды находились в утеплённом чердачном помещении. Внизу были жилая комната и баня. К строению водокачки впоследствии был пристроен дровяник - закрытый навес для дров. Это строение имело также название "Новая баня".

Фотолаборатория представляла собой небольшое строение со сложным бревенчатым срубом, стоящим на ленточном фундаменте из тёсаных гранитных блоков. Наружные и внутренние стены были обшиты вагонкой. Здание имело всего две отапливаемые комнаты и прихожую. Одна из комнат с двумя окнами, выходящими на север и имевшими глухие ставни, служила фотолабораторией. На чердаке этого дома была голубятня. Ступеньки лестницы у входной двери фотолаборатории были отлиты из бетона. В этой фотолаборатории проявлялись пластинки и печатались снимки, сделанные на усадьбе.

Подробных сведений об архитектуре дома управляющего имением Бехтерева обнаружить не удалось. Не найдены и фотографии. По свидетельству Смирновой, управляющему действительно был построен просторный одноэтажный дом с отапливаемой верандой и с крышей под железо. По сохранившимся руинам этого дома можно с достаточной степенью подробности представить его внешний вид и планировку. То же касается и вспомогательных построек.

Большой сарай на территории хозяйственного двора, где размещались конюшня, коровник и курятник, имел бревенчатый сруб. Сруб был поставлен на отдельные опоры из неотёсанных валунов. Под крышей этого сарая был сеновал. Остальные хозяйственные постройки были каркасной конструкции, утепленные опилками, засыпанными между наружной и внутренней обшивками. Стояли эти постройки на отдельных опорах из неотёсанных валунов. Полы были дощатые, за исключением каретника, пол которого был цементным. Внешне сараи ничем не отличались от подобных построек. Ледник, который на протяжении ряда лет служил "картофельной ямой", расположенный вблизи лыжного сарая, был выполнен на основе тесаных гранитных блоков, а ледник вблизи "Большой Дачи" имел бетонные пол и стены.

То, что произошло с усадьбой в послевоенные десятилетия, также являет весьма типичный пример судьбы усадеб побережья. К концу 80-х - началу 90-х годов территория усадьбы представляла собой запущенный и захламленный участок земли. Часть елей Еловой аллеи, ведущей некогда к главному дому усадьбы, "Большой Даче", была вырублена, так как некоторые ели препятствовали освещению огородов, расположенных на стихийно захваченных участках земли бывшей усадьбы. Сама Еловая аллея заросла сорными растениями настолько, что пешеходная дорожка, идущая параллельно проезжей части, совсем перестала просматриваться и затерялась. Вся ирригационная система засорилась и заросла ивняком и ольхой. Примерно посередине "Большой Пруд" оказался перерезан канализационной грубой пионерского лагеря "Буревестник", построенного на территории усадьбы, на месте заповедного леса, в западной её части. Остатки "Большого Пруда" превратились в полузаросшее болото. Высох и зарос также и "Маленький Пруд". Грунтовые воды поднялись настолько, что большая часть посевной площади пришла в негодность. Только на небольших участках самозахваченной земли можно было собрать кое-какой урожай. От большого фруктового сада осталось несколько полузасохших одичавших яблонь. Жильцы усадьбы пересаживали или просто вырубали яблони, освобождая места для своих огородов. Как ни странно, отдельные сохранившиеся и пересаженные яблони плодоносят до сих пор. По всей территории были хаотично разбросаны кучи житейского хлама, а над деревянным ящиком для пищевых отходов на два метра возвышалась куча отбросов, над которой кружились мухи. Жильцы усадьбы, все принятые на учёт по улучшению жилищных условий, чувствовали своё временное положение и все подчинили выживанию. Дачникам сдавалось всё, что можно и нельзя. Из материала разбираемых строений усадьбы сколачивались небольшие времянки. У единственной сохранившейся хозяйственной постройки усадьбы, дровяного сарая, при его приспособлении под летнее жильё, были выпилены балки, отчего он уродливо перекосился и начал разваливаться.

В худо-бедно сохранившейся "Маленькой Даче" были сняты все вторые двери и рамы, украдены части витражей веранды и мансарды. Нарушена планировка дома. С западной стороны была сделана пристройка с коридорчиком, уродливым крыльцом и дополнительным малым помещением для дачников с отдельным входом. Кроме того, к этой пристройке был приделан грубо сколоченный невысокий свинарник, захватывающий по длине часть веранды дома. Вход в пристройку из дома был устроен через дверь, прорубленную на месте двух окон. С южной стороны было разрушено старое крыльцо дома, и через стену прорублен новый вход в мансарду. Этот дополнительный вход в дом с наружной лестницей был прикрыт от дождя навесом с крышей из рубероида. Значительно пострадали и внутренние помещения дома. В мансарде были разрушены перила закрытой балюстрады, появились всяческие новые перегородки, прорублена дверь в срубе башни, разобраны изразцовые печи и установлены кухонные плиты. Внутренняя обшивка вагонкой во всех комнатах была снята и заменена обоями, а на кухне густо закрашена. Наружная обшивка дома почернела от плесени, а в некоторых местах просто сгнила. Крыша, покрытая кусками рубероида и шифера, испорченная установкой телевизионных антенн, протекала практически по всей площади. В результате постоянных протечек сгнили полностью потолки и полы мансарды; прогнили также потолки одной из комнат и кухни первого этажа, где гнилой от протечек оказалась даже часть пола. Двери и окна дома перекосились вследствие аварийной осадки прогнивших венцов сруба, а также от просадки фундамента, вызванной вырытым под одной из комнат северной стороны дома погребом и сооружением упомянутой пристройки. Венцы сруба пострадали больше не от времени, а от засыпки землёй гранитного фундамента выше его уровня, от пользования прибитым к наружной стене дома умывальником и от установленного дачниками рядом с умывальником старого кухонного шкафчика, зараженного жучком.

Сохранившееся строение электростанции использовалось жильцами только для сдачи внаём на летнее время, а на зиму заколачивалось. Витражи на веранде украдены. В 1982 году с территории усадьбы был украден даже целый дом - бывшая фотолаборатория. От этого здания остались только фундамент, бетонные ступеньки и торчащие из земли трубы бывшего водопровода и канализационного слива.

До 1945 года "Большая Дача" оставалась практически в сохранности. В годы войны от артиллерийского снаряда пострадала только часть крыши восточного крыла. Однако, в послевоенной сумятице "Большая Дача" была разграблена, и её начали разбирать. Скоро она из красивого строения превратилась в свалку материалов для сараюшек и времянок, коих для сдачи в наём плодилось на территории усадьбы великое множество, и, в конечном счёте, от "Большой Дачи" остался один фундамент. Но и он пострадал от варварского растаскивания - было украдено значительное число тёсаных гранитных блоков. На углу этого фундамента была построена одна из времянок, предназначенных для сдачи в наём. При строительстве этой времянки и был окончательно разрушен фундамент "Большой Дачи", да и не только фундамент - пострадал также и подвал, часть которого была приспособлена под хранилище для картошки. Пострадал и оставшийся от здания водокачки гранитный фундамент - большая часть тёсаных гранитных блоков были украдены для установки на новом месте (в районе пос. Рощино) упомянутого выше украденного строения фотолаборатории.

Бывший дом управляющего и прилегающая к нему территория также находились в плачевном со стоянии. К осени 1993 года от него сохранился лишь один фундамент.

Из пяти колодцев усадьбы действующим остался только один - остальные в разрушенном, полуразрушенном или просто захламленном состоянии. Сфинкс, стоявший на берегу Финского залива, исчез.

В 1989 году, на перестроечной волне, бывшая усадьба академика Бехтерева по настоянию родственников учёного была поставлена на учёт Управлением Государственной инспекции по охране памятников (УГИОП). В 1991 году Сестрорецкий районный народный суд признал за Бехтеревым Андреем Петровичем (внуком Бехтерева) право собственности на усадьбу. В том же году Исполком Ленсовета принял решение о расселении её жильцов с целью устройства в усадьбе мемориального музея. В 1996 году на основании материалов архивов Финляндии и Ленинградского областного архива в Выборге КГИОПом были установлены границы будущей мемориальной усадьбы.

Начиная с этого времени, усилиями семейства Бехтеревых и при поддержке Психоневрологического института им. Бехтерева в усадьбе идут восстановительные работы. К настоящему моменту территория усадьбы, по-видимому, уже освобождена от посторонних жильцов. К 135-летию со дня рождения академика Бехтерева возле "Маленькой дачи" был установлен памятник работы известного скульптора Аникушина. Воссоздан внешний облик "Маленькой Дачи", частично реконструированы интерьеры. Отреставрированы или воссозданы "Электростанция", "Лыжный и дровяной сарай", "Каретный сарай", "Водокачка". Частично возрожден "Большой Фруктовый сад". Восстановлена "Еловая аллея", посажены молодые ели взамен утраченных. Воссозданы главные ворота усадьбы с надписью "Тихий Берег". Предполагается восстановление "Большой дачи" и изваяния сфинкса на берегу.

Таким образом, в настоящее время судьба усадьбы, вроде бы, опасений не вызывает. Музея пока нет, но тот факт, что там живут неравнодушные люди, позволяет надеяться на её сохранение. Однако, пример усадьбы Тихий Берег показывает, что даже самую безнадёжную, на первый взгляд, руину можно возродить - было бы желание.

Источники:

https://terijoki.spb.ru/history/templ.php?page=behtereff&lang=ru

https://topdialog.ru/2023/07/31/mesto-gde-mozhno-uznat-sebya-kak-hranyat-pamyat-o-vladimire-behtereve-v-ego-usadbe-pod-peterburgom/