На Каменноостровском проспекте, рядом с домом Лидвалей стоит скромный бело-голубой особняк. Особняк этот связан с Сергеем Юльевичем Витте - одним из самых значительных деятелей русской истории.

В начале XIX века участок принадлежал отставному комиссару Апраксину, затем тайному советнику Беку, позже дворянке Зелинской. В 1870-х годах участок поделили. Часть отошла вдове полковника Блюма. До конца XIX века здесь были деревянные постройки.

В 1898 году очередной хозяин участка Штремберг построил здесь каменный трёхэтажный дом. Проект здания выполнил архитектор Эрнест Францевич Виррих.  К тому времени у архитектора была только одна самостоятельная работа — Успенский собор в Омске. Зато у него был немалый опыт в технических работах, а также в руководстве строительством в качестве ассистента именитых зодчих — Шауба и Сюзора. И яркое профессиональное будущее, как оказалось впоследствии. Эрнест Францевич (Эрнест-Фридрих) Виррих родился в Одессе 20 мая 1860 года. Его родители — немцы-лютеране — принадлежали к мещанскому сословию и дали сыну хорошее домашнее образование. В 1878 году он приехал в Петербург и поступил в Императорскую академию художеств. Проучившись пять лет на живописном отделении и получив несколько медалей за свои работы, он тем не менее решил, что это не его, и перешел на архитектурное отделение. (Через много лет, уже не в России, именно мастерство рисовальщика пригодится ему как никакое другое.) Окончил академию только в 1890 году, но уже в студенческие годы активно занимался архитектурной деятельностью. Интересно, что в том же 1898 году, когда был построен особняк на Каменноостровском, Виррих приступил к проектированию, а потом и строительству самого значительного своего проекта — ансамбля зданий Императорского Санкт-Петербургского политехнического института, возглавив специально созданную для этого строительную комиссию. За эту работу Виррих получил звание академика архитектуры.

После завершения строительства владелец нового особняка на Каменноостровском Штремберг выставляет его на продажу. Дом выглядел неброско, но элегантно: выполнен в стиле эклектики с элементами классицизма, фасад украшен пилястрами коринфского и тосканского ордера. «Этажи особняка разделены ступенчатым карнизом. Главный вход оформлен сильно выступающим тамбуром, над которым устроен балкон»

Летом 1898 года землю и особняк выкупила вторая жена Сергея Юльевича Витте, Мария Ивановна Лисаневич, урождённая Матильда Исааковна Нурок. Женитьбе предшествовал скандал, так как Витте начал встречаться с Лисаневич до её развода и вступил в конфликт с её мужем. Это могло стоить Витте карьеры, так как скандальная женитьба на разведённой еврейке (хотя и принявшей православие) тогда не приветствовалась. В результате и без того не самые тёплые отношения Витте с высшим светом ещё более ухудшились. По словам современников, в молодости Матильда Ивановна обладала привлекательной внешностью, умело ею пользовалась и блестяще завершила своё восхождение со ступени на ступень по лестнице больших успехов. «К ней протягивалось много рук с предложением опереться на них на подъёмах; она выбирала сильнейших и числом же их не смущалась». Была женщиной незаурядного ума и, будучи женой Витте, в значительной мере влияла на мужа: благодаря ей он отучился сквернословить и научился кое-как понимать и говорить «с плачевным акцентом» по-французски и по-немецки. Несмотря на настойчивое желание, даже будучи женой Витте, ей так и не удалось быть принятой ко двору; ей одной из всех жён министров упорно в этом отказывалось.

Сергей Юльевич Витте переехал в особняк в 1903 году из квартиры на Мойке 45 после отставки с поста министра финансов с назначением на пост председателя Комитета министров. В 1904 году работы над особняком были закончены уже для семьи чиновника, особняк был надстроен одним этажом, пристроены дворовые флигели.

Однажды в этом особняке граф едва избежал гибели, причём определённую роль в возможности организовать покушение сыграла близость доходного дома Иды Лидваль, вплотную примыкавшего к особняку экс-премьера. В конце января 1907 года столицу облетела новость: бывший председатель Совета министров Российской империи граф Сергей Юльевич Витте чуть не погиб от взрыва в своём собственном доме. Репортёры по горячим следам наперебой передавали подробности, причём настолько натуралистично, что порой казалось, что это они сами обезвредили «адскую машину». Героем, спасшим премьера, стал истопник по фамилии Антонов.

«Принеся дрова, Антонов положил их в печь и стал открывать вьюшки, – сообщалось на следующий день после происшествия, 30 января 1907 года, в «Петербургской газете». – Вынимая вторую вьюшку, он почувствовал в руке конец верёвки. Подумав, что её оставил в трубе трубочист, Антонов потянул верёвку. Тянуть пришлось долго, так как верёвки было не менее десяти сажен. Расположившийся за круглым столом господин заинтересовался случаем и помог Антонову тянуть верёвку. Вытащив около десяти сажен верёвки, они заметили, что тащить стало труднее – очевидно, верёвка была к чему-то привязана. Дернув сильнее, Антонов вытащил, наконец, небольшой сверток, завёрнутый в белый холст».

Господином, который помогал истопнику тащить веревку, был ближайший сотрудник Витте Александр Николаевич Гурьев, служивший учёным секретарём в Министерстве финансов в период, когда Витте был главой этого ведомства. Гурьев был также сотрудником газет «Новое время», «Санкт-Петербургские ведомости», «Россия». По его словам, он несколько последних месяцев бывал у графа по вечерам, чтобы составить исторический обзор финансов России - за то время, когда Витте управлял Министерством финансов.

Гурьев с истопником Антоновым решились разрезать извлечённый из дымохода холст со свёртком и обнаружили сосновый ящичек с небольшим квадратным отверстием, откуда торчал металлический капсюль в виде навинченной гайки. Позвали хозяина, и Витте, взяв предмет в руки, хладнокровно заявил: «Пожалуй, там какая-нибудь бомба. Лучше не трогайте ящик, а дайте знать в полицию».

Прибыли стражи порядка, ящик с большими предосторожностями вынесли на двор и вскрыли. Под крышкой обнаружили «деревянный циферблат, какие бывают у дешёвых кухонных часов», и массу, похожую «на манную кашу или на крупный песок» - впоследствии выяснилось, что это нитроглицерин. Градус страха поднялся ещё выше, когда в соседней печи обнаружили точно такой же «подарок». Оказалось, что снаряды могли сработать как от удара молоточка, прикреплённого к часовому механизму, так и от топки печи – опасность была нешуточная.

Адские машинки обнаружили именно в тех помещениях второго этажа, где работал Гурьев. По всей видимости, злоумышленники были просто плохо осведомлены о том, где находится кабинет Витте. Дело в том, что комнаты, где работал экс-премьер, были оснащены непроницаемыми занавесами. И лишь в том помещении, где работал Гурьев, шторы пропускали свет.

«Надо думать, что злоумышленники, устроив обсервацию дома, подметили, что поздний свет в квартире графа регулярно виден в этой комнате, тогда как все остальные окна не освещены. Они признали эту комнату спальней графа и обложили её адскими машинами с двух сторон», - отмечал газетчик.

Опасность миновала, и в течение всего дня 30 января к графу приезжали высокопоставленные лица и представители высшего общества с поздравлениями, на имя экс-министра было получено много правительственных телеграмм…

Тем временем полиция стала выяснять, каким же путём адские машинки попали в дом. Постоянно дежуривший на парадной лестнице швейцар божился, что мимо него никто не смог бы пронести незаметно столь объёмные предметы. Если же злоумышленник рискнул пробраться в особняк с чёрного хода, то ему пришлось бы пройти через множество обитаемых комнат, так что и этот путь был маловероятен. Получалось, что террористы перебрались с соседнего дома и опустили адские машины в трубы с крыши. Поэтому вскоре крышу особняка Витте «вдоль всей линии дома, соприкасавшейся с соседним домом» обнесли оградой из заострённых прутьев, переплетённых для надёжности колючей проволокой. Кроме того, ограда была подключена к электрической сигнализации.

Следствие установило, что взрывчатку заложили революционно настроенные рабочие по указанию Александра Казанцева, который, по предварительной версии следствия, был агентом охранного отделения и одновременно членом «Союза русского народа». Чем же не угодил Витте черносотенцам? Как отмечает доктор исторических наук Сергей Степанов, по их логике, именно Витте был одним из тайных вождей революции...

Правда, расследование вскоре застопорилось, поскольку Казанцев был убит одним из исполнителей, Василием Фёдоровым, нашедшим прибежище во Франции. Витте, возмущенный участием в покушении правительственного агента и медленным ходом следствия, в 1910 году обратился к председателю Совета министров Столыпину. Тот ответил, что Казанцев не был ни агентом правительства, ни членом «Союза русского народа», а единственного оставшегося в живых установленного преступника не выдают французские власти.

4 января 1911 года состоялось специальное заседание Совета министров, которое постановило, что доводы Витте «относительно участия в покушении на его жизнь правительственных агентов и пристрастного и неправильного ведения дела» необоснованны. Резолюция императора Николая II гласила:

«Никаких неправильностей в действиях властей административных, судебных и полицейских я не усматриваю. Дело это считаю законченным».

Последние дореволюционные фотографии особняка датированы днем похорон Сергея Витте. Он умер в своем доме 28 февраля 1915 года от менингита. На архивном фото, запечатлены пышно убранные конные колесницы, факельщики в цилиндрах и ливреях и толпа народа.

В советское время здесь размещались профилактическая амбулатория, дневной детский санаторий, НИИ по охране здоровья детей и подростков. А с 1935 года и до наших дней здесь работает детская музыкальная школа. Среди ее выпускников известный скрипач и дирижёр Спиваков.

Источники:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Витте,_Сергей_Юльевич

https://www.citywalls.ru/house677.html

https://xn--c1acndtdamdoc1ib.xn--p1ai/fan-zona/statii/bomba-dlya-eks-premera/

https://www.kommersant.ru/doc/4975343