В начале XIX столетия в Российской империи встал вопрос о переносе важнейших ярмарок из отдалённых местностей в крупные города. Идея о переводе старинной ярмарки у Макарьевского монастыря в место, более удобное для торговли, возникла в самом начале века и связана была с тем обстоятельством, что ежегодные весенние разливы Волги разрушали здания торга, как и сам берег реки, сокращая полезную площадь, в то время как потребность в последней только возрастала. Министр коммерции в 1802—1810 годах Николай Румянцев предлагал перенести ярмарку в расположенный выше по течению Волги Нижний Новгород, в подтверждение чему сохранился утверждённый императором план города от 1804 года с ярмаркой, а также сохранившийся в копии её проект петербургского архитектора Андреяна Захарова.

По неясным причинам ярмарка тем не менее оставалась в Макарьеве вплоть до 1816 года, когда из-за большого пожара были уничтожены все её строения, за исключением одного каменного корпуса. В том же году Николай Румянцев стал главным инициатором переноса ярмарки в Нижний Новгород, и в 1816—1817 годах было составлено несколько проектов её перевода в губернский город. В конце 1816 года вопрос рассматривался в Комитете министров, и для его решения по просьбе графа Алексея Аракчеева пригласили крупного специалиста в области инженерно-строительной деятельности, председателя Комитета строений в Санкт-Петербурге Августина Бетанкура, в итоге утверждённого главным строителем ярмарки. В первые годы торжище проводилось во временных балаганах, но одновременно велись сложные геодезические и гидротехнические работы для будущего капитального строительства.

Проект ярмарки был поручен архитектору Огюсту Монферрану, служившему чертёжником в Комитете строений под руководством Бетанкура.

Воспитанник французской архитектурной и градостроительной школы, Огюст Монферран спроектировал Нижегородскую ярмарку как величественный ансамбль, схожий с крупнейшими градостроительными комплексами Парижа своего времени. Закладка непосредственно Спасского собора состоялась 1 августа 1818 года, а уже к лету 1822 года рабочие заканчивали отделочные работы в интерьерах. Согласно указу Святейшего Синода от 5 июля главный престол в честь Всемилостивого Спаса, происхождения Честных древ святого Животворящего Креста Господня был освящён епископом Моисеем 25 июля, через десять дней после освящения основного здания ярмарки — Главного дома. Обряд носил торжественный характер: на судах, стоявших на Волге и Оке, дали салют из пушек, а губернатор Александр Крюков устроил большой парадный обед для духовенства, дворянства, чиновничества и купечества. 1 августа были освящены престолы в придельных соборных алтарях — в честь Александра Невского на северной стороне и во имя преподобного Макария, Желтоводского и Унженского чудотворца — на южной. Тогда же был устроен крестный ход из собора к Оке для освящения воды в реке.

Основной замысел архитектурного ансамбля Нижегородской ярмарки по первому проекту 1804 года принадлежал Андреяну Захарову. В проекте планировки выделялись три части: большая площадь с Главным домом; 48 торговых корпусов, с проходящей посредине улицей шириной 21 метр; и церковь, определявшая главную композиционную ось комплекса Гостиного двора. Монферран, взявшись за собственный проект, отталкивался от разработок Захарова, повторив общую композиционную ось с сохранением количества и размеров почти всех зданий, но также внёс значительные изменения.

Особое внимание архитектора привлекла соборная площадь, которая только намечалась в проекте Захарова. Монферран решил отвести собору роль единственной доминанты ярмарки, придав зданию мощный и величественный силуэт. Сохранившиеся многочисленные эскизы и варианты фасадов зданий ярмарки свидетельствовали о стремлении зодчего придать ярмарочному центру архитектурно-композиционную целостность, что просматривалось в желании увязать фасады и планы различных зданий между собой, а особенно административных корпусов и собора.

При разработке общей композиции Захаров и Монферран ориентировались на главные архитектурные ансамбли Франции XVIII — начала XIX века. В ярмарочном генеральном плане отразились планировочные принципы Тюильрийского сада, Марсова поля и площади Согласия в Париже. Планировка последней имела много общего с композицией ярмарки, особенно в приёме завершения улицы культовым зданием. В расположении собора в ансамбле отразился опыт Монферрана при постройке церкви Мадлен, выступавшей завершением улицы, выходящей с площади Согласия. Оба храма объединяла общая ситуация на местности — завершение протяжённой улицы культовым зданием; расстояние, с которого храм виден в простреле улицы; общая пропорциональная схема.

Главную композиционную ось ансамбля составляли административные корпуса, Спасский собор и три разнохарактерные площади. Данная ось начиналась флагштоками на берегу Оки и заканчивалась собором, а расстояние между ними было около 800 метров. Собор, высотой 39 метров, выполнял роль главной вертикальной доминанты. Вся композиция ярмарки завершалась квадратной в плане площадью перед Спасским собором. К площади вела главная улица, выполненная в виде своеобразного широкого бульвара в 29 метров в ширину, протянувшегося на 445 метров. Улицу замыкали, соответственно, Главный дом и собор. Соборную площадь, размером 61 на 73 метра, фланкировали здание храма и четырёх Китайских рядов. Все три площади на главной оси ярмарки были объединены Монферраном в единое композиционное целое с доминирующим объёмом собора, что наглядно демонстрировалось в перспективах, выполненных архитектором в 1822 году.

Проектирование собора, как и всей ярмарки, проходило в течение 1818 года. В проектных чертежах храм именовался церковью святого Макария. Выполнение проекта Спасского собора совпало по времени с проектированием Монферраном Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге, что могло поспособствовать некоторой схожести их внешнего вида. Если при выполнении проекта Исаакиевского собора архитектор был вынужден учитывать план уже существовавшего здания, то в ярмарочном проекте смог осуществить совершенно иной замысел: собор представлял собой постройку с правильным крестообразным планом и пирамидальным силуэтом. Соборы имели схожие композиционные построения, только столичный храм был несколько вытянут по главной оси. При сравнении перспективного изображения Исаакиевского собора Монферрана от 1820 года с аналогичным рисунком Спасского собора заметно, что они схожи по выбору точки обозрения и силуэту. Проектируя Спасский собор, зодчий впервые использовал такие приёмы, как центричность композиции и пирамидальность силуэта, которые позже стали требовать от него при проектировании Исаакиевского собора. Тем не менее Монферран смог добиться полностью центричной композиции только в проекте ярмарочного собора.

В многочисленных эскизах Монферран отрабатывал наиболее лаконичное решение композиции собора, начиная с общих объёмно-пространственных характеристик и заканчивая архитектурными деталями интерьера и фасадов. Поиски общей композиции проявились уже в первоначальном варианте плана, по которому храм представлял собой центрическую постройку с большим подкупольным пространством и четырьмя приделами. Чертёж фасада первого варианта не сохранился, но на основании плана здание должно было быть увенчано крупным куполом, приподнятым над основным объёмом, в углах центрального квадрата помещены полуциркульные ниши, а вход со стороны торговой части отмечен шестиколонным портиком.

Ещё один чертёж, показывавший другой вариант фасада, содержал запись на французском языке, сделанную самим архитектором: «Генерал Бетанкур нашёл его значительно красивее, чем эскиз № 2». Таким образом, взаимоотношения главного строителя ярмарки Августина Бетанкура и архитектора Монферрана были корректными и тактичными. Архитектор принимал во внимание мнение опытного строителя Бетанкура и прислушивался к его советам. Августин Бетанкур со своей стороны давал советы по проектированию: в первоначальном эскизе ярмарочного собора центральная глава показалась ему чересчур крупной. Монферран переработал фасад, на эскизе которого собственноручно приписал: «Поскольку генерал Бетанкур нашёл её слишком значительной, то я сделал эскиз № 2. Де Монферран».

По второму чертежу план собора стал более компактным: объёмы боковых притворов значительно уменьшились, храм получил пять глав, центральная из которых стала доминирующей ротондой, а в простенках высоких окон барабанов появились колонны ионического ордера. Архитектор избрал для куполов не форму полусфер, а вытянутых эллипсов, учитывая перспективные натурные сокращения. Стены первого этажа в данном варианте были обработаны рустом, на фоне которых эффектно смотрелся шестиколонный портик ионического ордера. Схожий ордер был применён и на барабане центральной главы.

Сохранился ещё один чертёж фасада храма, близкий к окончательному варианту собора, отличавшийся более контрастным сочетанием масс центрального и боковых барабанов глав, при этом все барабаны украшались ионическими колоннами. На стенах нижнего яруса уже отсутствовал руст. Завершением основного объёма выступал антаблемент с триглифами, а шестиколонный портик заменён на четырёхколонный. В целом собор в этом варианте получал более монументальное архитектурное построение.

Центрическая композиция Спасского собора основывалась на квадратном плане 25 на 25 метров с тремя притворами и алтарём. План собора был крещатым: к главному квадратному основанию по четырём сторонам света были пристроены прямоугольные, выполненные в индивидуальной манере объёмы. В восточном объёме расположен главный алтарь, в западном — крытый вход с двумя окнами и крыльцом, а северный и южный оформлены портиками с дополнительными входами.

Храм представляет собой характерное для русского ампира здание и отличается чистотой и гармоничностью композиционного построения. Центрическая композиция с чётким крестообразным планом ставит сооружение в один ряд с наиболее значимыми постройками русской архитектуры периода высокого классицизма.

Перспектива Спасского собора 1822 года показывала общую целостность композиции, гармоничное сочетание малых и центральной глав, а также роль портика в общем построении фасадов. Портик выделял не главный западный фасад, а южный, который выходил на торговую часть (на главную улицу ярмарки). Архитектор учитывал все особенности расположения собора в ансамбле и поставил здание таким образом, чтобы оно наиболее гармонично воспринималось со стороны торговой зоны.

При сравнении с проектировавшимся Монферраном Исаакиевским собором можно обнаружить общее для двух построек стремление к традиционному классицистическому пирамидальному силуэту, значительно обогащённому за счёт завершения пятью полусферическими куполами. Монферран спроектировал центральную главу более массивной, чем малые, за счёт чего она стала доминировать во всей композиции. Подобная композиция, основанная на соединении крестового объёма и ротонды, занимающей центральное положение, относится к одному из типов храма-ротонды, получившего распространение в русской архитектуре в конце XVII — начале XVIII столетий. Всплеск строительства подобных сооружений пришёлся на 1810—1830-е годы и был связан в первую очередь с тем, что Российская империя в 1808 году выкупила право на ремонт рухнувшего от пожара купола Храма Гроба Господня. Всенародный сбор средств привлёк большое внимание к ротондам и впоследствии к их массовому использованию в строительстве.

Применённый в архитектуре Спасского собора тип храма-ротонды представляет собой пример классицистической чистой ротонды, поднятой на своеобразный подиум. Сам объём ротонды в таком виде может не прочитываться в экстерьере здания, но так как внутреннее пространство, связанное с нецентральными элементами интерьера (нефами или конхами), выстраивается вокруг вертикальной оси вращения, то зрительное восприятие складывается по центробежной модели. В таком случае центром восприятия пространства становится основная подкупольная часть, акцентированная вторым светом. Схожее структурно-композиционное построение в нижегородской архитектуре имел арзамасский Воскресенский собор, построенный по проекту архитектора Михаила Коринфского.

Пропорциональное построение фасадов собора Монферран создавал на приёмах подобных и вписанных квадратов и вписанных правильных треугольников. В квадрат вписывались фасады притворов, а основной объём собора по фасаду образовывался двумя квадратами. Опять же квадрат был положен в основу взаимосвязи четверика основного объёма с центральной главой. Пропорции малых глав по фасаду также имели пропорции квадратов. В итоге по фасадам храм имел чёткое пирамидообразное построение, основанное на использовании геометрии квадрата и правильного треугольника.

Спасский собор стал первой пятикупольной постройкой в классицистическом стиле в нижегородской архитектуре. Огюст Монферран в своих теоретических работах положительно отзывался о традиционной для русской архитектуры пятикупольной композиции храма, считая схему из одного большого купола и четырёх равновеликих малых куполов наиболее предпочтительной. В пятикупольных храмах архитектора привлекали «живописность силуэта, разнообразие художественных особенностей, основанных на контрастных сочетаниях высот и объёмов». После завершения строительства Спасского собора в городе вскоре было построено ещё несколько подобных сооружений: собор Крестовоздвиженского монастыря (1823), Успенский военный собор (1827), Алексеевская церковь Благовещенского монастыря (1834) и другие. Образ Спасского собора, как идеально выстроенного классического здания столичного уровня, оказал влияние не только на ансамбль ярмарки, но стал образцом для подражания в архитектуре Нижнего Новгорода.

Экстерьер собора был оформлен характерными для ампира деталями в духе древнеримского зодчества. Центральный купол храма украшен шестнадцатью полуколоннами с капителями ионического ордера, установленными между шестнадцатью большими и шестнадцатью малыми окнами, малые купола — восемью полуколоннами того же ордера между восемью окнами. На куполах покоятся небольшие главки с яблоками и золочёными крестами.

Непосредственно от четверика по четырём сторонам собора тянутся треугольные фронтоны. Объёмы алтаря и притворов украшены пилястрами. С севера и юга здание оформлено портиками. Изначально обращённый к торговым корпусам парадный южный притвор имел не только четырёхколонный портик, но и за ним по центру ещё две отдельно стоящие колонны римского дорического ордера. Северный притвор имел только четырёхколонный портик дорического ордера. Восточная алтарная часть и западный притвор были оформлены уже только пилястрами, что придавало собору ярко выраженное индивидуальное архитектурно-художественное решение.

Стены собора покрыты штукатуркой по цементу и побелкой. Во фронтонах, на карнизах и в иных местах расположены орнаменты и гипсовые фигуры, также покрытые побелкой.

При проведении проектных работ Спасского собора Огюст Монферран проявил себя с новой стороны, как зрелый мастер интерьера. Судя по сохранившимся теоретическим трудам архитектора, большое значение для него имело идейное содержание культовой архитектуры, вопрос наполнения храма религиозным содержанием без противоречия его функциональной сущности. Монферран видел решение в органичном соединении архитектуры и изобразительных искусств, полагая, что «зодчий должен развить в себе понимание живописи и скульптуры: тогда он будет лучше воспринимать нетленную идею, вложенную в архитектуру здания».

Внутреннее пространство собора было проникнуто «духом чистых и торжественных форм классицизма», а обилие архитектурных форм, лепного орнамента гармонично сочеталось с живописью и завершалось мощным куполом, имевшим обильное декоративное оформление. Большие окна мощных барабанов глав позволили максимально использовать верхний свет, по причине чего особое внимание было обращено на проработку лепного убранства: украшенный кессонами с розетками и обильной лепниной свод центрального нефа опирался на широкий выносной пояс-антаблемент, который зрительно опирался на приставные колонны. Праздничный вид интерьеру придавали пастельная гамма окраски стен и сюжетная роспись парусов средокрестия и пилонов. Тонко прорисованные коринфские капители пилястр и иные декоративные детали интерьера — яркий пример строгой архитектуры 1820-х годов. Все модели лепных изделий и орнаментов для собора были специально выполнены санкт-петербургским скульптором и декоратором Фридолино Торичелли.

Композиция внутреннего пространства опиралась на конструктивную схему здания: центральное подкупольное пространство было организовано четырьмя массивными пятиугольными в плане столпами, соединёнными между собой четырьмя большими арками. Со стенами столпы были связаны восемью меньшими полукруглыми сводами. Изнутри световые барабаны куполов и стены собора были уставлены приставными полуколоннами и пилястрами с капителями коринфского ордера. Все арки, своды и карнизы покрывали геометрические и растительные лепные орнаменты.

При строительстве собора организация его внутреннего пространства имела свои особенности. По воспоминаниям первого соборного псаломщика Ивана Соколова, Бетанкур и Монферран, как иноверцы, считали, что божественную литургию можно совершать на одном и том же престоле неоднократно за день, вследствие чего пространство главного алтаря и святого престола получило возвышенное, удлинённое к востоку пространство. В свою очередь, для придельных алтарей не было предусмотрено отдельного места. По сторонам же, под малыми куполами, предусматривались особые помещения, пониженные относительно солеи главного алтаря на три ступени: с севера — для сосудохранительницы; с юга — для ризницы.

Недостатки в организации внутреннего пространства открылись уже в процессе строительства собора, и для того чтобы удовлетворить необходимость проведения хотя бы двух литургий ежедневно, из-за большого количества прихожан в период проведения ярмарки, указанные помещения под малыми куполами были переделаны в придельные алтари. Под размещение ризницы и церковной утвари приспособили помещения под кровлей северного фронтона. Вследствие этого придельные алтари были отделены от главного перегородками, их пространство было тёмным и тесным, отсутствовали клиросы, из-за чего пение клира и певчих производилось перед солеями, среди молящихся. Исправить эти недостатки после строительства, управлявшие собором губернские власти уже не могли.

В связи с тем, что территория Стрелки в то время была слабо заселена, у собора не могло быть своего прихода, однако государственный масштаб Нижегородской ярмарки заставлял епархиальное руководство с особенным вниманием относиться к духовным нуждам приезжих купцов. Правительственное постановление определило: «Ярмарочная церковь, как не имеющая и не могущая иметь никакого особого прихода, не может быть обыкновенною приходскою, а потому составляет второй, кафедральный, ярмарочный губернского Нижнего Новгорода собор». Первым городским кафедральным храмом был Спасо-Преображенский собор в кремле.

Спасский собор стал первой пятикупольной постройкой в классицистическом стиле в нижегородской архитектуре. Огюст Монферран в своих теоретических работах положительно отзывался о традиционной для русской архитектуры пятикупольной композиции храма, считая схему из одного большого купола и четырёх равновеликих малых куполов наиболее предпочтительной. В пятикупольных храмах архитектора привлекали «живописность силуэта, разнообразие художественных особенностей, основанных на контрастных сочетаниях высот и объёмов». После завершения строительства Спасского собора в городе вскоре было построено ещё несколько подобных сооружений: собор Крестовоздвиженского монастыря (1823), Успенский военный собор (1827), Алексеевская церковь Благовещенского монастыря (1834) и другие. Образ Спасского собора, как идеально выстроенного классического здания столичного уровня, оказал влияние не только на ансамбль ярмарки, но стал образцом для подражания в архитектуре Нижнего Новгорода.

 Устоявшимся именованием храма стало традиционное название Спасский Ярмарочный собор, хотя иногда в документах использовалось иное — Собор Всемилостивого Спаса на Нижегородской ярмарке. В 1881 году на Стрелке был освящён ещё один собор — Александра Невского, получивший полуофициальное название Новоярмарочного. Спасский же собор с того времени стали называть Спасский ярмарочный (старый) собор, или просто Староярмарочный собор.

В 1882 году причт начал переписку с начальством о капитальном ремонте собора, однако в следующем году случился пожар в Казанско-Богородичной церкви и соборном доме. Ремонт зданий был проведён к марту 1884 года под надзором ярмарочного архитектора Николая Иванова. После исправления соборных зданий причт вернулся к вопросу о ремонте самого собора. В 1885 году губернатор Николай Баранов личным распоряжением пригласил в Нижний Новгород для освидетельствования собора профессора архитектуры Эрнеста Жибера, оставившего такой отзыв о состоянии здания: «хотя Собор и весьма близок к разрушению, но простоит ещё это лето, так как минувший разлив рек Волги и Оки был очень слаб и не затопил фундаментальной части его, но по всей вероятности, при первом большом разливе весенних вод, здание Собора рухнет».

Губернатор предложил закрыть собор для посещения и запретить отправление богослужений. 18 августа 1885 года епископ Модест писал губернатору, что со своей стороны он «вполне согласен с мнением гг. техников, изложенном в двух протоколах и акте особой Комиссии о безотлагательной необходимости фундаментальной перестройки старого ярмарочного Собора, с полной его разборкой». Вопрос сохранения ансамбля периода русского классицизма в то время не ставился. Председатель Московского архитектурного общества Николай Никитин высказал мнение о необходимости сноса собора, поскольку его архитектура не соответствовала вкусам того времени: «Постройка собора иноземная, в так называемом псевдоклассическом стиле, господствовавшем тогда вследствие презрения к русскому и полного его неведения. …Иноземные формы храма должны смениться русскими». Однако купечество, особенно московские купцы, торговавшие в центре ярмарки, в Гостином дворе, воспротивилось сносу Спасского собора. По этой причине купечество нашло архитектора, способного, не разбирая старое здание, исправить его недостатки. Данным архитектором являлся прославленный нижегородский гражданский инженер Роберт Килевейн.

В сентябре Килевейн начал исследование фундамента собора посредством раскопок и буровых скважин. Одновременно начались сборы пожертвований на ремонт. Первым пожертвовал на собор крупную сумму в 75 тыс. рублей наследник городского головы Губина Александр Кузнецов. В феврале сообщалось, что Роберт Килевейн нашёл способ спасти собор от разрушения: с помощью подводок обратных арок под главные несущие точки и выкладки такими же арками всего фундамента. Строительные работы велись до 30 сентября 1886 года под руководством Петра Бойцова.

В течение 1886—1888 годов был создан новый фундамент из кирпича-железняка, скреплённого при кладке и выштукатуренного по стенам портландским цементом, перестроен подвал собора, поднят выше новый пол из тарусского мрамора, стены надложены сверху большими белыми камнями, переложены заново портики. Для откачки весенних вод установлена паровая пожарная машина. По предложению Килевейна были перестроены приделы. Капитально отремонтированный собор был освящён заново 20 июля 1888 года. 24 июля был освящён придел Александра Невского, а 31 июля — Макарьевский придел.

В 1899 году появилась угроза разрушения и падения на храм стоящей рядом церкви-колокольни. При строительных работах был сделан проект её реставрации, однако тот факт, что она представляла собой интересный памятник в классицистическом стиле, не был принят во внимание. Было принято решение разобрать колокольню и выстроить её на новом месте, при этом последнее было выбрано не на планировочной оси собора, а перед его западным фасадом, что разрушило симметрию всего ансамбля. Тем не менее близость Спасского собора потребовала от архитекторов Павла Малиновского и Ермингельда Мичурина создать новое здание стилистически схожим с архитектурой храма. Новая колокольня была отстроена к 1906 году.

После Октябрьской революции советское правительство проводило атеистическую политику. Храмы изымали у верующих, предметы культа уничтожались, а священство зачастую подвергалось репрессиям. Большое количество храмов было уничтожено, однако некоторые из них, имевшие культурно-историческую ценность, передавались в ведение музейных органов. Спасский собор был отнесён к первой категории охраняемых памятников, однако его иконостас и церковная утварь были уничтожены.

В 1922—1929 годах Нижегородская ярмарка ещё проводилась, имела достаточно большие обороты торговли, приобрела всесоюзный характер и стала центральным рынком по торговле кустарными изделиями. В 1928 году здание Спасского собора сдали в аренду военному ведомству под размещение продовольственного склада. Соборная колокольня была сломана, а остальные здания храмового комплекса отданы под размещение квартир. 6 февраля 1930 года было принято правительственное постановление о ликвидации ярмарки, ставшее одним из последних шагов по ликвидации политики НЭПа.

В 1920—1930-е годы большинство зданий бывшей ярмарки были отданы под жильё, и вскоре здесь образовался район трущоб. Из культовых зданий сохранились только Спасский и Александро-Невский соборы. В 1940—1950-е годы ярмарка служила своеобразной «каменоломней» для вновь возводимых жилых зданий. С 1970-х годов её район стал зоной крупной градостроительной реконструкции в связи с замыслом по переносу городского центра из исторической верхней части города на левый берег Оки. Со временем территория вокруг собора была застроена типовыми пятиэтажными домами, а храм оказался на периферии новой градостроительной композиции.

В 1977 году на горьковскую кафедру был назначен митрополит Николай. В тот период в городе действовало всего три православных храма — Спасо-Преображенская церковь в Старых Печёрах, кафедральная Троицкая церковь в Высокове и Спасо-Преображенская церковь на Карповке, не вмещавшие всех верующих, однако попытки открыть новый приход оказывались неудачными. Только в период «перестройки» власти пошли навстречу митрополиту. Областной Совет народных депутатов в решении от 16 ноября 1988 года постановил передать пустовавший храм верующим. Собор был возращён епархии 24 апреля 1989 года.

Собор был передан церкви в очень плохом состоянии: по воспоминаниям очевидцев, здание находилось в полуразрушенном виде, стяжки внутри собора были распилены, главный купол разваливался, а в стенах зияли большие трещины. Епархия сразу принялась за восстановительные работы. В интервью газете «Горьковский рабочий» архиепископ Николай отмечал: «Наш собор очень похож на Исаакиевский собор в Ленинграде, к сожалению, за последние полвека он утратил былую красоту и представляет весьма убогое зрелище… Мы намерены восстановить его в первозданном виде, согласуясь со всеми историческими документами». В 1989 году архиепископ учредил специальный «церковно-реставрационный» совет, члены которого занимались поиском информации о храмах, попавших в список подлежащих реставрации, но прежде всего, Спасского собора. Основные восстановительные работы предполагалось закончить в том же году. Согласно архивным фотографиям, уже тогда начался ремонт интерьеров, а также была обнаружена большая храмовая икона Спаса Нерукотворного. В апреле собор получил статус кафедрального, и несмотря на ремонтные работы, в храме сразу возобновились богослужения по субботам и воскресеньям.

Строительные и реставрационные работы по восстановлению собора продолжались длительное время, в течение 1990—2000-х годов. Иконостас собора был утрачен в советское время. Его реставрация началась в 1990-х годах, методом воссоздания. Работы были завершены в ноябре 2005 года.

12 сентября 2009 года Спасский собор уступил статус кафедрального второму ярмарочному храму — Александро-Невскому Новоярмарочному собору, к тому моменту более соответствовавшему званию главного храма епархии: последний, будучи третьим по высоте собором в России, являлся главной архитектурной доминантой Стрелки и вмещал большее количество прихожан.

Источники:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Спасский_Староярмарочный_собор