Алексей Данилович Меншиков (ему ли не знать!) писал, что Летний дом «построен в 703 году». Ниеншанц капитулировал 1 мая, и уже на следующий день Петр вновь проплыл по Неве до самого взморья, размышляя, где заложить крепость, корабельную верфь, где поселиться самому. Царю нужны были пристанища на двух берегах реки. Шведская усадьба привлекла внимание прежде всего своим уникальным расположением на мысу, образованном Невой и ее рукавом. На другом берегу Невы 13 (24)-15 (26) мая построили сохранившийся до сих пор деревянный домик царя – «Красные хоромы». Однако государь не тотчас в нем обосновался. «Во весь май и июнь 1703 г., – пишет Шарымов, – Петр I во все это время подписывал и письма, и указы, „из лагеря, при Шлотбурге“, как называлось расположение полков на обеих Охтах, при Ниен-Шанце». Неизвестно, когда точно в 1703 году возвели царские хоромы в бывшей усадьбе Конау, но, конечно, неслучайно оба царских дома на берегах Невы оказались напротив друг друга. По преданию, Меншиков предлагал царю перенести на Городовой остров шведский дом из числа уцелевших в Ниене. Несомненно, это было в порядке вещей. Однако Петр не последовал его совету. Мысок, который приглянулся Петру в истоке Фонтанки, образован самой природой, и, следовательно, выбор места для домика на Городовом острове был предопределен. Если царь намеренно поставил два своих дома лицом друг к другу, то можно сделать логический вывод: хоромы на Выборгской стороне появились уже после того, как Петр выбрал место для своей резиденции на противоположном берегу Невы. Меншиков точно таким же манером поставил свои хоромы на берегах Невы: одни на Васильевском острове, вторые – точно напротив, на Адмиралтейской стороне.

В новгородских писцовых и окладных книгах конца XV – начала XVI веков на месте Летнего сада упоминается русская деревня Усадище. Вероятно, это было заметное поселение, раз название перешло на усадьбу шведского подданного, немецкого коммерсанта Бернхарда Стеен фон Стеенхузена. В 1638 году шведская королева Кристина подарила ему обширные земли в нижнем течении Невы, на ее левом берегу. Шведские исследователи установили, что после смерти Бернхарда в 1648-м или в 1649-м году усадьба перешла к его дочери Марии-Элизабет, которая вышла замуж за выходца из Германии Иохима фон Конау. В 1662 году имение наследовал их сын Эрих-Берндт фон Конау. В 20 лет он оставил службу на шведском флоте и поселился в своем имении, где, как уверяют исследователи, разбил сад «в голландском вкусе». На шведской карте Невских берегов Карла Эльдберга (1701 год) усадьба «Konos hoff» показана на месте будущего Летнего сада. Местное название «Конова мыза» звучит совсем по-русски; неслучайно бытовала легенда, будто некий шведский майор Конау был на самом деле русским дворянином Коновым, перешедшим на службу к шведскому королю, что допускалось по условиям заключенного в 1613 году в деревне Столбово мирного договора России со Швецией. При подходе русских войск к Ниеншанцу Эрих-Берндт фон Конау бежал в Швецию и осел в Стокгольме. Его внуки, получив шведское дворянство, представлены в Рыцарском доме под фамилией «Конов». Фамилии с окончанием на «ов» не редкость у немцев: Раков, Брюлов, Белов, Тресков… Судьба усадебного дома Конау доподлинно не известна. Не исключено, что оставленные хозяевами хоромы Петр I приказал перенести на самый берег Невы, на то место, где впоследствии поставили Летний дворец.

Рядом с мызой Конау располагался голландский садик, который лег в основу будущего Летнего сада. Царь пригласил для воплощения своей идеи шведского садовника Шредера, который создал высокие шпалеры из лип, кленов, акаций и украсил аллеи красивыми скамейками для отдыха гуляющих.

О появлении в Летнем саде нравоучительных скульптур-фонтанов в 1735 году Якоб Штелин написал так: «Шведский садовник Шредер, отделывая прекрасный сад при Летнем дворце, между прочим, сделал две куртины или небольшие парки, окружённые высокими шпалерами, с местами для сидения. Государь часто приходил смотреть на его работу и, увидевши сии парки, тотчас вздумал сделать в сем увеселительном месте что-нибудь поучительное. Он приказал позвать садовника и сказал ему: “Я очень доволен твоею работою и изрядными украшениями. Однако, не прогневайся, что я прикажу тебе боковые куртины переделать. Я желал бы, чтобы люди, которые будут гулять здесь в саду, находили в нём что-нибудь поучительное. Как же бы нам это сделать?” — “Я не знаю, как это иначе сделать, — отвечал садовник, — разве ваше величество прикажете разложить по местам книги, прикрывши их от дождя, чтобы гуляющие, садясь, могли их читать”. Государь смеялся сему предложению и сказал: “Ты почти угадал; однако читать книги в публичном саду неловко. Моя выдумка лучше. Я думаю поместить здесь изображения Езоповых басен»

Сад содержит объекты, символизирующие многочисленные войны между Россией и Швецией. В саду располагаются скульптуры, связанные со Швецией, одна из которых посвящена подписанному 10 сентября Ништадтскому мирному договору. В ту же дату, 10 сентября, но уже в XIX веке, в Летнем саду была установлена Эльфдаленская ваза — подарок шведского короля Карла XIV императору Николаю I.

Среди собрания садовой скульптуры — предположительно бюст шведской королевы Кристины, пожаловавшей мызу немецкому коммерсанту Стеенхузену.

Скульптурная группа «Ништадтский мир» («Мир и Изобилие», «Мир и Победа») была установлена в Летнем саду в 1726 года, уже после смерти Петра I. Группа является аллегорией Ништадтского мира, утвердившего военные успехи России в борьбе со Швецией в ходе Северной войны 1700 - 1721 гг., и который был подписан 10 сентября 1721 года в городе Ништадте. Лев в ногах символизирует Швецию.

Ещё один шведский лев, точнее, лев, символизирующий Швецию, располагался в гроте, который, к сожалению, был разрушен во время наводнения 1777 года. сейчас на месте грота располагается кофейный домик.

Статуя Венеры Таврической, по преданию, была привезена в Петербург в обмен на найденные при взятии Ревеля мощи Бригитты Шведской. Была установлена в Летнем саду в 1720 году и стала первой античной статуей в Петербурге, но в настоящий момент находится в собрании Государственного Эрмитажа. Если верить преданию, то можно сказать, что Венера имеет некий шведский «оттенок».

Единственное сооружение начала XVIII в., сохранившееся в Летнем саду по сей день, - это Летний дворец Петра. На его крыше расположен флюгер в виде фигуры Георгия Победоносца на коне, а на углах — водосточные трубы в виде драконов. Барельефы на фасадах в аллегорической форме прославляют победу России над шведами.

Ограда со стороны Невы была создана по проекту Юрия Фельтена (который приложил руку к ещё одному важному для шведской истории в Петербурге зданию — он был архитектором первой шведской церкви, построенной в 60-х годах XVIII века в нынешнем Шведском переулке) в конце XVIII века.

Интересный факт про Фельтена — его отец был троюродным братом Иоганна Фельтена — обер-кухмейстера Петра I; и Петр, зная, как сильно Иоганн ненавидит шведов, будучи датчанином, специально называл шведом: «Какой ты знатный русский пекарь – ты обыкновенный швед!»

Эльфдаленская ваза, установленная в Летнем саду у Карпиева пруда со стороны реки Мойки — подарок шведского короля Карла XIV императору Николаю I в знак доброй воли после многочисленных войн между Швецией и Россией. Ваза была изготовлена в городе Эльфдален (Älvdalen), на Королевской мануфактуре. Зимой 1839 г. её тянули на санях до порта Евле (Gävle), чтобы затем по морю доставить в Санкт-Петербург. Ваза была установлена 10 сентября 1839 года.

Зимой 2008 г. ваза раскололась, что повлекло за собой публикацию полной мистики статьи в Комсомольской правде под названием «Расколовшаяся ваза предупреждает о напастях», в которой говорилось: «..происшествие — знак свыше, якобы предупреждающий о большой беде. Дескать, по старинным славянским приметам разбитый сосуд (а тем более, если это случилось под Новый год) означает несчастье. Кто-то даже озвучил точный срок — 7 лет страданий и неудач».

В реставрации вазы принимал участие шведский эксперт Эллис Эриксон (прямой потомок в шестом поколении того мастера, который делал вазу).

В 2012 году ваза была отреставрирована и возвращена на прежнее место.

Летний сад — само по себе уникальное место. Наличие различных шведских следов, объектов и скульптур делает его ещё более уникальным для тех, кто интересуется связями между Швецией и Петербургом.

Источники:

https://vk.com/@svenskpetersburg-svenska-spar-sommartradgard

Коренцвит Виктор Абрамович: Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем