Источники свидетельствуют, что проституция появилась в Санкт-Петербурге в 40–50-х годах XVIII века. «Ведомость, кто имяны в главную полицию в приводах были в непотребствах женки и девки» охватывает 1741–1750 годы и демонстрирует исключительную терминологическую пестроту: женщин, которые доставлялись в Главную полицмейстерскую канцелярию, обвиняли в «блудническом житье», «непотребстве», «блудном падении», «сводничестве». Похоже, что властям было очевидно: речь идет не о рядовых изменах или единичных случаях «блуда», которые, разумеется, существовали во все времена, — но активных действий они не предпринимали. Согласно закону, женщин секли кошками и отдавали на поруки «с роспискою» родственникам и знакомым (только мужчинам). Ведомость насчитывает более 50 женщин, подвергшихся наказанию за это время и отпущенных на свободу. Многие из них впоследствии попали в Калинкинский дом, но уже на более долгий срок.

В июне 1750 года Елизавета Петровна поручила одному из своих самых близких придворных, заведовавшему ее гардеробом действительному статскому советнику Василию Ивановичу Демидову, найти в Петербурге «непотребную жонку, иноземку, называемую Дрезденшей». К этому времени слава об Анне Фелкер из Дрездена гремела на весь город. Вот что впоследствии о ней писал мемуарист майор Данилов:

«Великолепное заведение у Вознесенья какой-то приезжей из Дрездена аферистки произвело немалый переполох в тогдашнем обществе. Дрезденша повела свои дела в таких широких размерах, что жалобы дошли до императрицы, и вследствие этого наряжена была строгая комиссия под председательством кабинет-секретаря Демидова».

Демидову было приказано найти не только Фелкер, но и всех подобных «женок и девок». Сановник получил в помощь внушительную команду, облавы шли по всему городу и на близлежащих островах в течение нескольких дней. В ночь с 29 на 30 июня Дрезденша была арестована «в наемной ее квартире генерал-майора Ивана Головина на Васильевском острову». 5 июля Демидов подал императрице рапорт о проделанной работе и первых итогах допросов:

«[Анна] сыскана и взята в крепость, при ней две девки, из которых одна вынута из сундука, а при допросе ее из доброй воли через немалое увещевание и потом под пристрастием батогов ни в чем непотребном не призналась, но потом под кошками многие гнезда непотребных открыла, коих чрез три ночи по ныне сыскано сводниц и блудниц больше пятидесяти человек в разных местах и дворах, трактирах, в шкапах и под кроватями».

Всего в ходе операции, которая длилась несколько недель, было арестовано более 200 женщин. В очередном «репорте» Демидов с удовлетворением замечал, что «ныне же по улицам такая тишина быть стала, что и учрежденные пекеты спокойно стоят». Елизавета Петровна на всех этапах сыска и следствия вникала в дела и требовала новых известий, в течение нескольких месяцев сохраняла интерес к делу, о чем свидетельствуют источники. «Ее Императорское Величество изволила заслушать вашу цыдулку», «Ее Императорское Величество изволила запрашивать репорт» — сообщал секретарь императрицы Иван Черкасов Демидову. В конце концов Петропавловская крепость была переполнена, Демидов писал: «Покорно Вашего Превосходительства прошу Ее Императорскому Величеству донесть, что в крепости ныне они со утеснением, все казематы заняты, как содержать, так и расспрашивать их негде, и поныне то производится в сарае. Того ради не соизволите ли Ее Императорскому Величеству указать тое комиссию производить в Калинкинском каменном доме».

Из книги мемуариста «ЗАПИСКИ МИХАИЛА ВАСИЛЬЕВИЧА ДАНИЛОВА,АРТИЛЛЕРИИ МАЙОРА, НАПИСАННЫЕ ИМ В 1771 ГОДУ» о происходящем: «В то самое время, как Шарлота зачинала со мной знакомиться, в Петербурге открылась нечаянно строгая комиссия о живущих безбрачно. Одна женщина, природой из Дрездена (почему и называлась она Дрезденша) наняла себе хороший дом на Вознесенской улице, а для скромности в переулке и, набрав в услужение приезжающим к ней гостям, вместо лакеев, множество недурных и молодых девиц, открыла дом свой для увеселения всех к ней приезжающих: собиралось туда множество холостых мужчин, в каждую ночь, понеже собрание оное называлось “вечеринки”, и приезжали к ней незнакомые обоего пола пары, для удобного между собой разговора и свидания наедине. Дрезденша выписала издалека одну красавицу с таковым обещанием, что доставить ей место и чин жить при дворе, а при каком, в договоре не было показано; при приезде оная красавица увидела, что она обманута, принесла жалобу к некоторым женам, которые стали за своими мужьями примечать, что они не в обыкновенное время поздно домой возвращаются и к ним холодеют. Возгорелась от жен к мужьям своим великая ревность, а ревнивые глаза далее видят орлиных, и то видят, чего видеть не могут; однако потом дознали причину и добрались верно, для чего так поздно домой ездят к ним мужья их. Дошла жалоба о сем собрании ко двору, и представлена выписная красавица с жалобой, что она обманута от Дрезденши, в доказательство сему была учреждена строгая комиссия, в которой президентом был кабинет-министр Демидов. Оная инквизиция Дрезденшу заарестовала. Дрезденша в своем допросе оговаривала всех, кого только знала; красавиц забрав, у нее в доме обитающих, заперли на прядильный двор в Калинкиной деревне под караул. Комиссия тем еще не была довольна, что разорила такое увеселение и постригла без ножниц много красавиц: обыскала она и тех красавиц, кои издалека выписаны были и жили в великолепных хоромах изобильно, которым жертвоприношение было отовсюду богатое; вынимала у многих из домов с великою строгостью сей неявленный заповеданный и лестный товар, через полицейских офицеров; забирала также жен от мужей, по оговору Дрезденши, которые езжали к ней в дом других себе мужей по нраву выбирать; профессора астрономии Попова и асессора мануфактур-коллегии Ладыгина обвенчала в соборной церкви. Сие произведение привело меня ко вниманию о Шарлоте, для того что которая в любовницах хотя кажется и приятна, но в женах быть не годится за низкостью своего рода. Наконец оная грозная туча комиссии прошла и меня миновала; стоявшие на карауле у оных заключенных в Калинкиной деревне многие офицеры подвергнули себя несчастью.»

Следствие велось дотошно и скрупулезно, причем, как ни странно, обмануть представителей власти в XVIII веке было не так просто, как можно предположить. Очные ставки, а также справки из других ведомств — Военной коллегии, Санкт-Петербургской духовной консистории, Корчемной конторы, Губернской канцелярии — обеспечивали достаточно высокую степень правдивости получаемой информации. Кроме того, страх «допроса с пристрастием», то есть допроса под пыткой, был фактором, который способствовал как откровенности, так и лжи.

Анна-Кунигунда, она же фрау Фелкер, она же Дрезденша, главная мишень расследования, начала сотрудничать со следствием практически сразу.

Сама Анна родилась в обнищавшей семье и уже в 13 лет оказалась на улице. Мачеха выгнала ее на панель. В конце концов один из бюргеров пожалел девушку и взял ее в прислугу своего особняка. Здесь Анна-Кунигунда научилась читать и писать. Она приехала в Россию в 1734 году и через год вышла замуж за соотечественника, военного Фридриха Фелкера, но тот был вскоре призван на военную службу.

Говорят, открыть публичный дом ее заставил высокопоставленный любовник, герцог Бирон. С помощью компромата на влиятельных чиновников государства он собирался строить свою политику в России. С герцогом Анна-Кунигунда познакомилась в 18 лет. К тому времени девушка уже хорошо разбиралась в литературе, музыке и философии и понравилась аристократу. Бирон заключил с ней пожизненный контракт, и с этого времени у куртизанки началась совсем другая жизнь. Возможно, это был один из первых случаев в истории реализации принципа медовой ловушки - инструмента шпионажа, впоследствии широко используемого спецслужбами, включающий в себя соблазнение и вхождение в доверие с целью вербовки, получения информации и дискредитации.

Когда Фелкер явился домой, то был ошарашен, увидев, во что превратилась его квартира. Он обвинил жену в прелюбодеянии и без проблем получил развод. Но Анне это оказалось только на руку — оказавшись свободной, она взялась за дело с утроенной энергией.

«То прелюбодейство ею чинено было того ради, что оной муж ее по взятии ее в замужество жил с нею дней з десять и при бывшем фелмаршале Минихе во услужении отлучился в армию, где он и был долгое время, а ее, Анну, оставил в Санкт Питер Бурге без всякого пропитания».

Со временем Анна научилась обеспечивать себя сама, сначала организовав сводничество с одной, затем с несколькими девушками, которых она привозила в том числе из Берлина. Теми «девками она, Дрезденша, сводничала, которых блудили разных нацей приезжающие иноземцы: шхипары и разных чинов российские люди за получаемую от них плату, которую она с теми девками разделяла пополам».

Но именно связь с Бироном, сыграет в судьбе предприимчивой немки роковую роль. После смерти Анны Иоановны герцог окажется в ссылке, а больше ей опереться будет не на кого.

Биография Фелкер типична для многих заключенных Калинкинского дома, с той лишь разницей, что Дрезденша была грамотной, знакомой с европейским опытом и, чтобы выжить, ей не обязательно было оставаться проституткой (впрочем, термин «проститутка» появился только во второй половине XVIII века и, как видим, лишь зафиксировал уже существующую практику):

Скрываясь под карнавальными масками, к ней захаживали именитые мужи. Князь Голицын, посол Нарышкин и многие другие. По слухам, здесь бывали даже послы иностранных государств. Вообще-то в России XVIII века секса официально не было. Уличная проституция была жестоко наказуема. Но за этими стенами действовали законы для избранных. Вход в салон стоил один рубль, на который тогда можно было купить, например, десять рубах, две шубы из овчины или двенадцать пудов муки. Гордостью салона Кунигунды являлись иностранки – немки, иранки, и, более всех, француженки.

Среди тех, кто приходил в заведения Дрезденши и многие другие «блудные домы», были представители самых разных страт: дворяне («Преображенского полку порутчик князь Голицын», «гвардии афицер Иван Воронцов», «прапорщик Петр Татищев» и др.), иноземцы («Линдеманов сын Томсин, живущей на Васильевском острову подле морской аптеки», «канторной букгалтер Брефельт, живущей у Синяго мосту в доме Нарышкина», «у Беркама живущей букгалтер Парфник, суконной линии в лавке седящей от купца Бона прикащик Палм»), матросы, солдаты, придворные артисты и мастера («опернаго дому камедианты Мадуни да Антони», «табакерной мастер Мани Бок подле кирки на Большой Прешпективой», «партной же Шоршь на Большой улице у Триумфальных варот»). Фелкер была знакома с представителями высшей знати:

«Она ж, Дрезденша, призывана была к князю Борису Васильевичу Голицыну, которой просил, чтоб хорошую девочку для блуда к нему сыскать, почему и приведена ею была девка Анна Елизабет, которая им неведома чего ради не принята, а та девка где ныне живет, не знает».

Кто же были остальные? Одну из групп составляли солдатские жены и вдовы, бывшие крестьянки, выдернутые из родной общины вслед за мужьями. Появившиеся как категория в результате рекрутского набора, тысячи и тысячи женщин получали личную свободу и попадали в города. В случае потери связи с мужем или его гибели они фактически оставались без всякого социального обеспечения и гарантий со стороны государства: пенсионная система была отлажена только в следующем веке. На какую работу могла претендовать женщина в XVIII веке? Если мужской рынок труда уже начал складываться, то для женщины положение оставалось безвыходным. Лучшее, на что она могла рассчитывать, это «мытье платья» или мелкая торговля.

В итоге «Комиссия о нравственности», созданная по этому поводу, принудила служащего Академии наук Попова и асессора Ладыгина жениться на «соблазненных девицах». Интересно, что факт физической близости рассматривался как важнейшее проявление любви и повод для брака. До 500 женщин содержались сперва в Петропавловской крепости, затем их перевели на перевоспитание в Калинкин дом, на Фонтанку, вдали от центра.

Подробно о Калинкином доме здесь:

https://reveal.world/story/prostitutsiya-v-rossii-ob-otsylke-vinovnyh-bab-i-devok-kotorye-ne-budut-podlezhat-smertnoj-kazni-na-pryadil-nyj-dvor

Источники:

https://domashniy.ru/novosti/plokhie-devchonki-anna-kunigunda-felker-buduar-imperatritsy

https://arzamas.academy/materials/850

https://www.vostlit.info/Texts/rus10/Danilov/text2.phtml?id=404