Именно 19 (31 по новому стилю) октября 1811 года состоялось торжественное открытие Императорского Царскосельского лицея – первого лицея в России, учебного заведения для дворянского «юношества, особенно предназначеннаго к важным частям службы государственной». Лицей был основан по указу императора Александра I, а его программа была ориентирована на подготовку государственных чинов высших рангов. Несмотря на то, что из стен Лицея вышла целая плеяда выдающихся людей – декабрист Вильгельм Кюхельбекер, поэт Антон Дельвиг, канцлер Российской империи Александр Горчаков, писатель Михаил Салтыков-Щедрин, прославил его в первую очередь, конечно же, поэт Александр Сергеевич Пушкин, который начал писать стихи ещё будучи лицеистом. Его строки «Друзья мои, прекрасен наш союз!» стали программными для всех лицеистов.

Царскосельский лицей был первым в России. Само название – Лицей – ему дал государственный секретарь Российской империи Михаил Сперанский. Сперанский, работавший в ту пору над планами преобразования Российского государства, полагал, что выпускники Лицея должны были обладать широтой знаний, умением мыслить, любить Россию и трудиться для её блага. Это время, когда государь находился под влиянием просветительских идей, время проектов преобразований, надежд и ожиданий, Пушкин назвал «дней Александровых прекрасное начало». Царскосельский лицей стал детищем этого прекрасного времени. По мысли Сперанского, работавшего в ту пору над планами преобразования Российского государства, новой школе надлежало подготовить молодых людей к осуществлению этих планов и работе в преобразованной реформами России. Сперанский считал, что выпускники Лицея должны обладать широтой знаний, умением мыслить, любить Россию и трудиться для ее блага. По словам историка Военского:«Лицей утверждался со светлыми надеждами создать сословие людей государственных, долженствующих вести Россию по пути просвещения и общей пользы».

Под нужды Лицея был отдан дворцовый флигель Екатерининского дворца в Царском Селе (ныне это город Пушкин). На торжественном открытии нового учебного заведения присутствовали император с семьёй, высшие сановники и культурные деятели. Подробное описание церемонии даёт её участник, воспитанник Лицея, будущий декабрист Иван Пущин в издании «Записки И. И. Пущина о Пушкине» (1907), а официальную версию приводит историк, библиограф, выпускник Лицея 1856 года Дмитрий Кобеко в книге «Императорский Царскосельский лицей» (1911).  «Ближайшим поводом к учреждению Лицея послужило, по-видимому, намерение Императора Александра I создать учебное заведение, в котором могли бы, совместно с несколькими сверстниками, пройти курс наук малолетние великие князья, братья Императора. Однако со временем от этой идеи отказались», – писал Дмитрий Кобеко.

«Постановление о Лицее» строго регламентировало требования к поступающим: воспитанники должны были показать свои знания при поступлении, обладать высокой нравственностью и быть здоровы физически. Возраст поступающих колебался от 10 до 12 лет, кроме того, ученикам необходимо было предоставить свидетельство о своём дворянстве.

В основу обучения был положен принцип «…не затемнять ум детей пространными изъяснениями; но возбуждать собственное его действие». Царскосельский лицей был закрытым учебным заведением, его воспитанники находились на полном пансионе, выезд за пределы Лицея во время учебного года запрещался. Все лицеисты подчинялись строгому распорядку дня, за которым наблюдали директор, штатные надзиратели и преподаватели. «…Зародыш той неразрывной, отрадной связи, которая соединяет первокурсных Лицея. На этом основании, вероятно, Лицей и был так устроен, что по возможности были соединены все удобства домашняго быта с требованиями общественнаго учебнаго заведения», – писал Иван Пущин.

«Склонности и познания, здесь приобретенные, решат, какой путь потом избрать оно (юношество) должно к ознаменованию себя истинными сынами отечества». Случилось так что первым прославил Лицей не государственный деятель, а поэт. Лицей стал колыбелью пушкинской поэзии вошел в творчество поэта вместе с первыми стихами. До конца своих дней Пушкин воспевал школу, его воспитавшую, а стихотворение «19 октября» (1825 года) стало настоящим гимном Лицею. 

Со стороны Садовой улицы открывается один из самых красивых видов Царского Села — на дворцовую церковь с куполами, стройную арку с тремя пролетами и Великокняжеский флигель Екатерининского дворца. Возведенный в конце XVIII века Нееловым, флигель в 1811 году был передан Министерству народного просвещения для размещения в нем Лицея. Архитектор Стасов перестроил здание и приспособил его для нужд учебного заведения. По воспоминаниям Ивана Пущина, здесь «были соединены все удобства домашнего быта с требованиями общественного учебного заведения». В нижнем этаже помещалось хозяйственное управление, во втором — столовая, больница с аптекой. В третьем — рекреационная зала, классы, физический кабинет, комната для газет и журналов и библиотека.

Лицеисты вставали ровно 6 часов утра, шли на утреннюю молитву, после чего повторяли задания своих преподавателей. С 8 начинались уроки в классах, с перерывом на завтрак, обед и прогулки в парке, с 15 до 17 часов проходили последние уроки в классах. После этого был короткий отдых, полдник, прогулка, игры и гимнастические упражнения. После ужина, повторения уроков и вечерней молитвы, в 22 часа, все воспитанники ложились спать.

«Предметы учения в Лицее разделяются на два курса, из коих первый называется начальным, второй окончательным. Каждый совершается в три года. Начальный курс в Лицее составлять будут следующие предметы: A. Грамматическое учение языков… B. Науки нравственныя… C. Науки Математическия и Физическия… D. Науки Историческия… E. Первоначальныя Основания изящных письмян…F. Изящныя искусства и гимнастическия упражнения… Курс окончательный составлять будут следующия науки: A. Науки нравственныя. B. Физическия. C. Математическия. D. Историческия. E. Словесность. F. Языки. G. Изящныя искусства и гимнастическия упражнения», - говорится, в частности, в «Постановлении о Лицее».

В Лицее служили семь профессоров, два адъюнкта, священник, шесть учителей изящных искусств и гимнастики. Среди педагогов были представители не только российской, но и зарубежной профессуры, например, французский язык преподавал профессор Давид де Будри, родной брат знаменитого революционера Жан-Поля Марата.

Несмотря на то, что Лицей располагался во дворце, его воспитанники жили достаточно аскетично. Комнаты учеников Пушкин, например, называл «кельями». Стены спален порой не везде доходили до потолка, что позволяло соседям, в частности Пущину и Пушкину, переговариваться. «В каждой комнате – железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания, вместе и ночной. На конторке чернильница и подсвечник…» – вспоминал Пущин.

Лицей и директорский дом

Первый выпуск из Лицея состоялся в июне 1817 года. Лицеистов этого выпуска называли «чугунники» – на память о крепкой дружбе им подарили кольца в виде соединённых рук, которые были изготовлены из разбитого после выпуска чугунного колокола, шесть лет созывавшего учеников на занятия.

В 1843 году Лицей был переведён из Царского Села в Петербург и по указу Николая I стал называться Императорским Александровским лицеем, сохранив традиции лицея Царскосельского. Здание перестроили и в течение столетия использовали как жилой дом. В 1899 году на здании была установлена мемориальная доска: «Здесь воспитывался Александр Сергеевич Пушкин. 1811—1817». Вторая доска, появившаяся на фасаде в 1912 году, свидетельствовала: «В сем здании с 1811 по 1843 год находился Императорский лицей». Мемориальный музей-лицей был открыт в 1949 году и первоначально занимал лишь часть здания. В последующие годы были восстановлены его историческая планировка и архитектурно-декоративное убранство. 6 июня 1974 года, в день рождения поэта, Лицей предстал перед посетителями таким, каким он был в пушкинское время.

Среди возрожденных помещений — Большой зал. Названный в документах Стасова гимнастическим, или рекреационным, он предназначался для свободного времяпрепровождения. Зал был необыкновенно красив: светлый, просторный, с большими окнами, в простенках — зеркала в золоченых рамах. Стены, расписанные под розовый мрамор, и потолок украшены живописью. В этом зале происходили все важнейшие события в жизни учебного заведения. Самое первое торжество — открытие Лицея 19 октября 1811 года. В этот день учебному заведению была вручена Высочайше дарованная грамота, содержащая Устав Лицея. Сегодня Грамота занимает свое историческое место в Большом зале. В день открытия здесь впервые прозвучали имена тридцати воспитанников первого курса, представленных государю. Пройдет три года, и эти же имена прозвучат в зале вновь — на переводном экзамене при переходе воспитанников на окончательный курс. Одному из воспитанников этот экзамен принесет первую славу. 8 января 1815 года на экзамене по российской словесности Александр Пушкин прочел перед присутствующим на нем патриархом русской поэзии Державиным свое стихотворение «Воспоминания в Царском Селе». Державин был в восхищении. Он назвал юного поэта своим преемником. Волнения этого дня поэт выразит много лет спустя: «Я прочел мои „Воспоминания в Царском Селе", стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом».

Рядом с залом небольшая комната, именуемая Газетной. Она памятна всем питомцам в связи с событиями Отечественной войны 1812 года. «Жизнь наша лицейская сливается с политическою эпохою народной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве», — вспоминал Иван Пущин. В это тревожное время самым шумным и многолюдным помещением в Лицее становится Газетная, где «при неумолкаемых толках и прениях читались русские и иностранные газеты». В эти дни общение воспитанников с наставниками становится особенно тесным — вместе они следят за ходом военных действий, читают и обсуждают реляции, приказы по армии, воззвания к народу. Впервые для питомцев Лицея по особому зазвучали слова «народ» и «Отечество». Они ощутили себя одной семьей, жили одними мыслями, одними чувствами.

Через всю арку, соединяющую Лицей с Екатерининским дворцом, проходит двусветная галерея, в которой размещалась библиотека. Как в пушкинские времена сегодня здесь стоят шесть больших книжных шкафов под красное дерево. В них более семисот подлинных книг лицейской библиотеки. С изданиями французских просветителей соседствуют произведения английских, немецких авторов, книги по истории, богословию, искусству, описания путешествий, законодательные акты, нравоучительные сочинения. Подборка книг свидетельствует об энциклопедизме лицейского образования. Проявлением заботы Александра I об учениках созданной им школы явилось разрешение пользоваться книгами его юношеской библиотеки в Александровском дворце. В отдельном шкафу стоят сочинения русских поэтов и писателей XVIII — начала XIX века, в том числе Жуковского. В библиотеке были собраны первые издания почти всех русских авторов того времени. Лицейским уставом было предписано создать в учебном заведении обстановку при которой воспитанники никогда не были бы праздны. Это удалось осуществить: в Лицее царило уважение к умственному труду умственным занятиям. Какие же умственные занятия могут обойтись без чтения? В годы ученичества о пользе чтения рассуждал А. Илличевский: «Чтение питает душу, образует разум, развивает способности». Позднее, вспоминая о лицейском образовании, Корф отметит: «Мы мало учились в классе, но больше в чтении и беседах при непрестанном трении умов». «Чтение — вот лучшее учение», — скажет Пушкин.

Два арочных прохода из Большого зала ведут в две небольшие комнаты, предназначавшиеся для занятий после классов. В этих помещениях у каждого воспитанника была отдельная конторка. Сегодня в одной из комнат в качестве образца стоит конторка красного дерева конца XVIII века. На ней среди автографов лицейских стихотворений Пушкина — «Воспоминания в Царском Селе». Спустя много лет после смерти Державина, разбирая архив поэта, Грот найдет в его рукописях этот пушкинский автограф. Грот считал, что по этой рукописи Пушкин читал свое стихотворение на переводном экзамене. В аккуратно переписанном стихотворении есть одно исправление, причем в самой первой строке: «Навис покров угрюмой ночи». Слово ночи исправлено на старославянское «нощи». Однако исправление сделано не Пушкиным; считается, что эту поправку сделал сам Державин.

Из комнат для занятий можно пройти в учебный класс, похожий на университетскую аудиторию. В классе стоят расположенные один выше другого, амфитеатром, шесть полуциркульных столов, за каждым из которых размещалось по пять воспитанников. Кафедра для преподавателя поднята на три ступени. Лицеистов рассаживали в соответствии с успехами в учении: чем ниже успеваемость воспитанника, тем дальше от кафедры он должен был садиться. Определенного места, где сидел Пушкин, установить невозможно: у разных профессоров поэт занимал разные места. Однако на уроках российской словесности и французской риторики Пушкин неизменно был среди первых. «При самом начале он наш поэт, — вспоминал Пущин. — Как теперь вижу тот послеобеденный класс, когда, окончив лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: „Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами". Наши стихи вообще не клеились, а Пушкин мигом прочел два четверостишия, которые всех нас восхитили».

После лекций по физике и математике лицеисты для практических занятий переходили из класса в расположенный рядом физический кабинет. Сегодня в физическом кабинете собраны физические и математические приборы пушкинской поры. Это было время гуманитарных наук, и точные науки подчас вызывали уныние и досаду. «О, Ураньи чадо темное, / О, наука необъятная, / О, премудрость непостижная, / Глубина неизмеримая!..» — писал Алексей Илличевский о математике. Однако нет сомнения, что занятия физикой и математикой расширяли кругозор лицеистов, побуждали к познанию тайн Вселенной. В одном из лицейских писем будущего мореплавателя Федора Матюшкина можно прочесть такие строки: «Если бы возможно было смертному вознестись выше земли и видеть строение натуры, источник Солнцев, какое бы приобрел он себе от сего знание и удовольствие...» Всего через несколько лет научно-технические открытия изменят представления о мире и вызовут огромный интерес к точным наукам. И появятся гениальные пушкинские строки: «О сколько нам открытий чудных / Готовят просвещенья дух, / И опыт, сын ошибок трудных, / И гений, парадоксов друг...»

В начале XIX века владение искусством рисования было обязательным для образованных людей. «Рисовальный учитель» Чириков применял академическую систему обучения, уделяя главное внимание рисунку. После приобретения первых навыков воспитанники приступали к копированию античных бюстов, фрагментов гравюр, позднее пробовали свои силы в искусстве портрета. Много внимания преподаватель уделял выбору оригиналов для рисования. По словам Гете, знакомство с произведениями искусства следует начинать с совершенных образцов, так как вкус должен формироваться только на избранных предметах искусства. По степени дарования всех своих учеников «рисовальный учитель» разделил на четыре разряда: «отличные дарования», «хорошие дарования», «великие дарования», «средние дарования». Пушкин был включен Чириковым в первый разряд.

До нас дошло более тридцати рисунков первокурсников, два из которых принадлежат Пушкину. На этих рисунках — античные головы, сельские пейзажи, сцены из библейских времен, изображения цветов, птиц, животных. Часть из них (в копиях) можно увидеть в классе.

Соседнее помещение занимал Певческий класс. Музыка и пение входили в число любимых занятий воспитанников. Обучение инструментальной музыке проводилось в виде частных уроков в свободные от занятий часы. На скрипке играли Вильгельм Кюхельбекер, Михаил Яковлев, Сергей Комовский; Николай Корсаков — на фортепьяно и гитаре. Корсаков и Яковлев пробовали свои силы в композиторском искусстве. Стихи Пушкина были положены на музыку еще в лицейские годы его товарищами и пользовались популярностью не только в Лицее, но и в Царском Селе. С 1816 году лицеисты стали заниматься пением под руководством Теппера де Фергюсона. Музыкант и композитор, он не только учил пению, но сочинял для воспитанников духовные концерты, перелагая с разными вариациями концерты Бортнянского. Нередко в Певческом классе проводились занятия, на которых присутствовали оба курса Лицея — старший и младший. Младший оставил описание класса: «Здесь находится филармоническая зала, и любители музыки часто здесь пленяют пением своим лицеян. Иногда же шумным хором, всем собором граждане воспевают национальные песни их...» Сегодня в классе на старинном фортепьяно лежит издание «Прощальной песни» 1835 года, предпринятое бывшим директором Лицея Энгельгардтом. Издание «Прощальной песни» Энгельгардт предпринял в связи с исполнявшимся в 1836 году 25-летием открытия Лицея. Энгельгард разослал экземпляры «Песни» своим прежним питомцам, среди которых был и «государственный преступник» Пущин. В письме к нему в Сибирь Энгельгардт сожалел, что Пущин не услышит напева лицейской песни. Но старый директор ошибался. Товарищи Пущина по заточению разучили «Песнь» и с помощью жен декабристов Марии Волконской и Камиллы Ивашевой исполнили ее для Пущина.

Через весь четвертый этаж проходит широкий коридор. По обе стороны его — комнаты воспитанников. У каждого лицеиста была отдельная комната. В этом проявлялось уважение к личности воспитанника и забота о его здоровье. Над тридцатью дверями прикреплены черные металлические дощечки с номером комнаты, фамилией и именем ее владельца. Комната Пушкина под № 14 оказалась меньше других: с одной стороны в ней была капитальная стена. Свою узенькую комнату поэт нередко называл «кельей», Лицей — монастырем. Такому восприятию способствовало соседство двух церквей, строго регламентированный уклад лицейской жизни, безвыездное в течение шести лет пребывание в Царском Селе. Но как преобразилась «студенческая келья», когда Пушкин почувствовал себя поэтом! Он признавался товарищам, что стихи видит даже во сне. По ночам, когда все засыпали, вполголоса через перегородку велись беседы с «первым другом» Иваном Пущиным, занимавшим комнату под № 13. Нередко речь шла о взаимоотношениях Пушкина с товарищами, которые не всегда складывались просто. Товарищи недоумевали, почему Пушкин, во многом опередивший их, читавший книги, о которых они не имели представления, помнивший все прочитанное, отнюдь не гордился всем этим и даже не ценил. «Случалось точно удивляться переходам в нем: видишь, бывало, его поглощенным не по летам в думы и чтения, и тут же внезапно оставляет занятия, входит в какой-то припадок бешенства за то, что другой, ни на что лучшее не способный, перебежал его или одним ударом уронил все кегли». Пожалуй, объяснение этому противоречию в поведении юного Пушкина дал в разговоре с Гоголем Жуковский, заметивший, что когда Пушкину было восемнадцать лет, он думал как тридцатилетний человек, что его ум созрел гораздо раньше, чем характер, и это часто поражало его, когда Пушкин был еще в Лицее. Когда товарищи поняли, что Пушкин — поэт; отношение к нему переменилось. «Дай Бог ему успеха — лучи славы его будут отсвечиваться в его товарищах», — напишет Илличевский. Эти слова оказались пророческими.

Источники:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Императорский_Царскосельский_лицей

https://family-history.ru/material/history/spb/spb_49.html