«Июль 1915 года. Радостнейшая дата. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М. Бриками», - записал Маяковский много лет позже в автобиографии. Вспоминает Эльза Триоле, сестра Лили Брик: «Маяковский пришел меня навестить к Лиле, на улице Жуковского. В этот ли первый раз, в другую ли встречу, но я уговорила Володю прочесть стихи Брикам, и думается мне, что тогда, в тот вечер, уже наметилась судьба многих из тех, что слушали "Облако" Маяковского... Брики отнеслись к стихам восторженно, безвозвратно полюбили их. Маяковский безвозвратно полюбил Лилю.»

Брики жили на улице Жуковского. Большой шестиэтажный дом № 7/9 принадлежал Компанейской Гликерии Григорьевне, потомственной дворянке, жене присяжного поверенного («Весь Петербург» на 1915 год). Квартира № 42, которую снимали Брики, незадолго до этого приехавшие в Петроград, находилась на верхнем этаже дворового флигеля, но имела и парадный вход с улицы. Квартира состояла из трех небольших комнат с окнами во двор, квадратной просторной прихожей и длинного коридора, в конце которого была кухня.

Осип Брик решил организовать чтение поэмы «Тринадцатый апостол» у себя на квартире. И вот в назначенный день (вторая половина июля 1915 года) Маяковский снова подходил к дому Бриков: сегодня решится судьба его поэмы! Как бы в тон его настроению, громко и весело вылязгивает по рельсам на крутом повороте с Литейного проспекта трамвай, и, кажется, в улыбке скалясь, смотрит на него со стены «головы кобыльей вылеп», увековеченный позже в поэме «Человек»:

Фонари вот так же врезаны были

в середину улицы,

Дома похожи.

Вот так же,

из ниши,

головы кобыльей

вылеп.

- Прохожий!

Это улица Жуковского?

…Быстро перешагивая через несколько ступенек, поднимается Маяковский по парадной лестнице, обильно украшенной лепниной. Но видно, что и здесь, так же как на улицах города, давно не убирали: всевозможный сор, окурки, шелуха от семечек. Неподвижно повисла в своей нарядной клетке кабина лифта. Война. Она коснулась всего…

В воспоминаниях Лили Брик есть подробный рассказ о чтении Маяковского и о том впечатлении, которое произвели на слушателей он и его поэма.

«Петроградская квартира была крошечная. Между двумя комнатами – столовой и так называемым кабинетом, - чтобы выиграть место, была вынута дверь. Маяковский встал, прислонясь к дверной раме. «Облако..» было чисто от руки переписано в тетрадку. Он читал наизусть, но тетрадку держал в руках. Это было то, о чем давно мечтали, чего ждали. Последнее время ничего не хотелось читать. Вся поэзия казалась никчемной – писали не те, и не так, и не про то,- а тут вдруг и то, итак, и про то».

Узнав о неудачных попытках Маяковского найти издателя для поэмы, Осип Брик решил выпустить ее на свои средства, вручил Маяковскому первый взнос и договорился, что впредь будет издавать все его произведения, выплачивая по 50 копеек за строчку.

Приближался новый, 1916 год. В Петроград приехал Василий Каменский. Радостной, сердечной была их встреча с Маяковским. Поэт приглашает Каменского на встречу Нового года к Брикам, где соберутся только близкие друзья.

…Небольшая квартира на Жуковского тесно заставлена мебелью, широкий диван, кресла, значительную часть самой большой комнаты занимает рояль. На стене, на видном месте, полка с книгами поэтов-футуристов. Над диваном большой портрет хозяйки дома работы ученика Репина художника Григорьева.

Весело и непринужденно было в ту новогоднюю ночь у Бриков. Лиля с сестрой встречали гостей, хлопотали по хозяйству. Маяковский украшал елку, подвешенную к потолку. И таким же, как ее местоположение, необычным было украшение: вместо сверкающих шаров, шишек и золотого дождя на зеленых веточках висели желтые кофты, вырезанные из бумаги, и такие же черные штаны с торчащими клочками ваты… Веселые, оживленные, одетые в маскарадные костюмы сели за новогодний ужин. Видно, что хозяйки постарались. Несмотря на трудности военного времени, стол «роскошный»! Даже розовое варенье! Откуда? Володя принес. Выбранный тамадой Каменский весь вечер смешил всех. Одетый в костюм звездочета, с нарисованными усами, он предсказывал судьбу каждому: с серьезным видом говорил смешную и веселую чепуху. Затеяли игру в фанты, и, к удовольствию собравшихся, Маяковскому вышло «рассказать свое любимое произведение». Не поднимаясь с кресла, он прочитал с начала до конца пушкинского «Медного всадника».

Влюблённому поэту хотелось быть поближе к своей музе — Лилии Брик. Живя на Надеждинской, Владимир имел возможность часто навещать Лилю, дом которой находился неподалёку на улице Жуковского.

Вскоре уже по уши влюблённому Владимиру и этого было мало. Вскоре он перебирается жить на улицу Жуковского, 7. Как известно, его муза была замужем. Казалось бы, должна возникнуть дилемма. Лилия за долгие годы совместной жизни с Осипом очень привязалась к нему, и не желала рвать своё супружеское счастье в одночасье, но уже полюбила Владимира сильно и страстно. У Осипа остались глубокие чувства к своей супруге и он не хотел идти на разрыв. Поэт же был готов на всё ради огромной любви, которую он реально испытывал в своем сердце, что, в принципе, доказала вся его жизнь. Он переезжает в квартиру к Брикам, где началась и была реальная де-труа — "l amour de trois", что в переводе с французского означает: "любовь 3-х".

Это было настоящим испытанием для поэта. Лиля не щадила чувств влюбленного в нее Маяковского, полагая, что благодаря своим страданиям он пишет хорошие стихи. Позже Брик в своих мемуарах признавалась, что ей нравилось, когда поэт был дома, запираться с Осей в комнате и заниматься с ним любовью, чтобы Маяковский слышал. Поэт сначала царапался в дверь и пытался сломать ее, а потом в отчаянии убегал на угол Невского проспекта и набережной Фонтанки, где и гулял всю ночь. Футурист писал о своих мучениях в поэме «Флейта-позвоночник». 

 «Возьму сейчас и грохнусь навзничь

и голову вымозжу каменным Невским!

а я вместо этого до утра раннего

в ужасе, что тебя любить увели,

метался

и крики в строчки выгранивал,

уже наполовину сумасшедший ювелир».

Стоит сказать, что в этой жизни ничего не ново. Подобных примёров "тройственного союза" было и есть немало в отечественной и заграничной истории любви, правда, по большей мере среди творческих людей.

В начале декабря 1917 года Маяковский уехал в Москву, его ждали там литературные выступления и работа в кино. Вернувшись в Петроград в середине июня 1918 года он снова поселился в доме № 7 по улице Жуковского. Сохранилась «Книга для записывания прибывающих и выбывающих по д № 7 по ул. Жуковского», в которой под № 35 значится: «Маяковский Владимир Владимирович. Гражданин Российской республики», при нем – «удостоверение Петроградской милиции 3-го Литейного района от 27 ноября 1917 года за № 22020». В названном доме Маяковский был прописан с 18 июня 1918 года до 6 мая 1919 год. В 1915 году жил в этом доме без всякой прописки.

Источники:

https://peterburg.center/ln/marshrut-po-sledam-mayakovskogo-v-peterburge.html

https://www.citywalls.ru/house7693.html

http://majakovsky.ru/mesta/zhukovskogo-d-7/