26 июня 1941 года Даугавпилс заняли немецкие войска. Генерал-полковник германской армии Хайнц Гудериан отметил в своих воспоминаниях 26 июня 8-й танковой дивизии группы армий „Север“ удалось овладеть Двинском (Даугавпилс) и захватить в этом районе мосты через р. Западная Двина.

В июле 1941 года гитлеровцы организовали большой лагерь для военнопленных также и в Даугавпилсе – Шталаг-347. В августе лагерь получил другую нумерацию – Шталаг-340. Пленных держали первоначально в пороховых складах Динабургской крепости, а затем в овощных складах и конюшнях за валами ее северной стороны. На воротах лагеря висел плакат с изображением палки и надписью «Вот твой господин!». Под ним на черной доске ежедневно записывалась дата и регистрировалось количество пленных, находившихся в лагере.

Осенью, когда число пленных возросло, пленных начали держать под открытым небом на территории крепости. Работница госпиталя для пленных Вера Ефимова рассказывала, что за ограждением «на каждом шагу были видны тела пленных, убитых дубиной или прикладом… Здесь происходили невообразимо чудовищные дела…». Часть суровой зимы пленные провели в вырытых ими самими землянках, которые не спасали ни от холода, ни от снега.

Только позднее пленных перевели в построенные на крепостной эспланаде бараки. Здесь организовали центральный лагерь. Его отделения находились в бывшем депо на станции Даугавпилс-2, в старых конюшнях на улицах Аглонас и Виляну, на Видус, в корпусах горшочной фабрики и других местах.

Охрана «Шталага-340» была весьма продуманной, и поэтому побег из лагеря был практически невозможен. Побеги совершались лишь во время работы за пределами лагеря, были среди них и удавшиеся.

В лагере происходили массовые расстрелы. Стреляли в слабых, в очередь пленных возле кухни, когда им не хватало порций супа, убивали когда в бараке кто-либо заболевал тифом. Избиения и телесные наказания были ежедневным явлением. В лагере было особое огороженное поле – место для наказаний. Иногда сюда сводили по 40 человек, которых били резиновой дубиной за малейшее «непослушание». В Шталаге-340 также был свой госпиталь. Многие узники, оставшиеся в живых, обязаны жизнью такому же, как они, узнику врачу-хирургу А.Гибрадзе. Работая в лагерном лазарете, он облегчал страдания раненых, а также задерживал сведения об умерших, позволяя тем самым 3-4 дня получать лишний паек и поддерживать наиболее ослабевших пленных. Также в его «операционной» проходили тайные совещания по организации побегов.

Истребление пленных в лагере происходило еще быстрее, чем в Риге. Работавшая в больнице Вера Ефимова показывала: «Пленных лечили какой-то смесью, которую больным давали пить, а также мазью от ожогов. Ранения от этих смесей никогда не заживали. Из этой больницы редко кто выходил живым. Возле больницы работали пять похоронных команд военнопленных, которые возили умерших на кладбище. Иногда случалось, что в повозку клали живого еще человека, а сверху нагружали еще 6-7 умерших или расстрелянных. Живых закапывали с мертвыми; больных, которых мучили кошмары, в больнице били палками». Кажется, что в Даугавпилсе очень часто хоронили живых вместе с мертвыми. Так утверждают свидетели. Даугавпилчанка Э.Крылова рассказывала: «Нередки были случаи, когда ослабших от голода пленных по 6 и более человек в телегах отвозили на кладбище и там оставляли на ночь. Если они не умирали, их закапывали живыми». Медицинская комиссия, которая проводила эксгумацию захоронений, во многих случаях констатировала асфиксию – остановка дыхании из-за недостатка кислорода.

С сентября по октябрь 1942 года узником концлагеря «Шталаг-340» был известный татарский поэт Муса Джалиль, будущий автор «Моабитских тетрадей». В Даугавпилсской крепости он был заключен 2 сентября в одном из складов (наполовину – бараки, наполовину – землянка). Под ватником он держал спрятанный блокнот и толстую коричневую тетрадь. Об этом знал только друг – Салих Ганиев. А во шве ватника держал кончик карандаша. В Даугавпилсе Джалиль писал втайне. Перед дальнейшей отправкой блокнот со стихами Муса Джалиль передал земляку Гарифу Хафизову с просьбой: если останешься жив, отправь в Казань, в любую газетную или журнальную редакцию. 15 октября 1942 года Муса Джалиль, Салих Ганиев, Зиннат Хасанов и многие другие были вывезены из Даугавпилса. Примерно через месяц в бараке Даугавпилсской крепости начались обыски. Хафизов блокнот не успел спрятать – его вырвали из рук и бросили в печь. Когда огонь погасили, остались только три страницы, среди них и стихи – «Если бы я был ласточкой» («Лишь была бы волюшка»). Находясь в тюрьмах Польши и Германии, Муса Джалиль стихотворения по памяти восстановил, так как знал их наизусть (так гласит доступная информация). 

Сейчас в предполагаемом месте его заключения установлена памятная доска. 

На ней выбиты слова поэта: «Песни всегда посвящал я Отчизне, ныне Отчизне я жизнь отдаю…».

Содержание военнопленных было ужасным: помещения не отапливались, прогнившие крыши не спасали от дождя. Узников морили голодом, подвергали пыткам и издевательствам, отправляли на непосильные работы, осуществляли массовые расстрелы. В лагере свирепствовали эпидемии. Зимой 1942-1943 г. во время эпидемии сыпного тифа смертность в лагере достигала до 900 человек в день.

Латгальский гебитскомиссар Швунг в октябре 1941 года в отчете писал, что в Резекненском и Даугавпилсском лагерях всего находится около 100 тысяч военнопленных. Сравнив размеры одного и другого лагеря, можем сделать вывод, что большая часть пленных находилась в Даугавпилсе. В январе и феврале 1942 года «Померанская комиссия» отобрала наиболее сильных пленных и увезла их в Германию. Примечателен комментарий Швунга на эту акцию: «Вывоз военнопленных из нашего округа», Швунг писал это 10 февраля 1942 года, «тех, кого Померанская комиссия доставила в Германию, в первую очередь был политическим событием. Тем самым было замедленно формирование новой коммунистической ячейки». Согласно оккупантской статистике по ужасному вымиранию пленных в первую очередь из-за голода и эпидемий тифа в первую военную зиму и вывоз пленных в Германию летом 1942 года в Даугавпилсе в лагере военнопленных осталось лишь 15595 пленных, вне пределов лагеря на сельскохозяйственных работах находились 886 пленных. Смертность в Даугавпилсе была действительно ужасная. Массовое захоронение на крепостном валу у переезда на 214 км закопаны 45 тысяч военнопленных. В Погулянке – в песках у дачи Будревича – около 50 тысяч, на Гарнизонном кладбище – 26 тысяч. Небольшие могилы найдены у пассажирской станции Даугавпилс-2, у железнодорожной станции «Мост» на 267 км, на ул.Вентспилс возле дома Танаева. В общем счете количество погибших составляет около 124 тысяч. За многие смерти тысяч замученных военнопленных ответственен комендант Шталага-340 майор Хефнер, его помощник капитан Хуго Мейер и капитан Нисин, который позднее сменил Мейера. Особенно зверствовал Мейер. Если вид пленного Мейеру не нравился, он избивал несчастного. Когда Мейер катался по лагерю на велосипеде, пленным было приказано отбежать на 10 метров в сторону. Те, кто не успевал или не способен был это сделать, расплачивались за это собственной жизнью. Садистской жестокостью отличались офицеры администрации лагеря Паулин, Лауперт, Мартен, заведующий кухней Роан, статистик Болди и другие.

С 26 ноября по 1 декабря 1944 году в Погулянском лесу и в крепости работала комиссия по расследованию фашистских злодеяний, которая произвела эксгумацию останков погибших в местах массовых расстрелов и установила, что в лагере для военнопленных отсутствовали элементарные условия для поддержания человеческой жизни, что являлось грубым нарушением Гаагской и Женевской конвенций о военнопленных.

Источники:

https://www.sgvavia.ru/forum/150-605-1

https://dzen.ru/a/XpBMf3UDbyCyRHxR

http://dinaburgascietoksnis.lcb.lv/stalagaRU.html

https://dzen.ru/a/Y-yFAwvIUVUMrNuu

https://gorod.lv/novosti/265917-den-v-istorii-muse-dzhalilu-110-latviiskii-sled-v-zhizni-geroya-poeta#ixzz8j4uky0Uu