Правильное и полное название - Форт №3 «Король Фридрих Третий», в некоторых документах или боевых донесениях может называться «Кведнау». Самый большой форт в Калининграде. Несмотря на порядковый номер, был построен первым. Обращен в северо-западную сторону, строился в период с 1874 по 1879 год. Форт №3 поражает своей грандиозностью, тщательно продуманными фортификационными элементами.

Находясь внутри, можно бесконечно восхищаться уровнем профессионализма инженеров-фортификаторов XIX века. Подземные ходы, галереи, казармы, пороховые погреба, напольные капониры и полукапониры, внутренние дворики, боевой вал, железобетонный наблюдательный пост, всё это - конструктивные элементы.

9 апреля 1945 года в ходе штурма Кенигсберга фортом №3 овладели подразделения 557-го стрелкового полка 153-й стрелковой дивизии 50-й армии. Значительных повреждений он не получил. До средины 90-х годов. находился в ведомстве Министерства обороны. После долгое время был брошен, подвергся разграблению и частичному разрушению.

До 1998 года форт находился в ведении Министерства обороны, в нем располагались склады служб РАВ и РХБЗ. В 1982 году здесь проходили съемки фильма «Приказ — перейти границу» — части художественной киноэпопеи «Государственная граница». Форт изображал японские подземные укрепления, а в роли японцев снимались солдаты-срочники — узбеки, казахи, киргизы. С той поры на одной из стен сохранились нарисованные съемочной группой иероглифы.

Долгое время считался местом поиска культурных ценностей, похищенных нацистами в годы Великой Отечественной Войны с территории СССР. Показания свидетелей:

«…Обстоятельства сложились так, что война для меня закончилась в Кенигсберге. Наш полк реактивных снарядов оставили в городе, на его северо-восточной окраине. Недалеко от нашего полка находились два бункера – один небольшой, а второй больших размеров, в диаметре, пожалуй, метров 100, а может, и больше. Сверху на нем рос лес, а обнесен он был рвом с разводным мостом. Сам бункер имел три этажа. И вот, однажды мы, три товарища, решили обследовать, что в нем находится. Форты зачастую называли бункерами или крепостями ввиду своей некомпетентности, ярусы обзывали этажами. Когда спустились мы на третий этаж, то там обнаружили небольшое отверстие в виде туннеля, размером примерно 2х2,5 метра. Набрав бумаги, мы двинулись в путь по туннелю, освещая себе путь горящей бумагой, но бумага кончилась, и мы решили на другой день возобновить поиски. На второй день, взяв с собой карманные фонари и бухточку шпагата, мы отправились в путь. Конец шпагата привязали у входа, а бухточку взяли с собой, разматывая ее по пути. Влево от основного хода мы видели ответвления. Сколько прошли по туннелю, определить не могу, не помню, но он окончился закрытыми дверями. Двери мы сломали, а за ними оказалась комната, размером примерно 3х5 метров. Комната была заставлена ящиками и статуями из бронзы…

Мы открыли несколько и увидели, что внутри были изделия из кости, они были похожи на музейные предметы, на некоторых были этикетки, с подписями не на русском языке, везде по полу валялись монеты, тоже не русские.

Из этой комнаты были двери в следующую комнату, и там оказались ящики. Из второй комнаты были двери в третью комнату, и она тоже была заставлена ящиками, и в этой комнате был уже тупик. Ящики были разных размеров, мы больше не открывали, и что в них, я не знаю. Взявшись за шпагат, мы вышли из бункера…».

В результате не очень оперативной переписки (через год) удалось уточнить некоторые подробности того «похода по шпагату».  Алчаков служил в Кенигсберге с апреля по октябрь 1945 года. Однозначно было установлено, что речь в письме Алчакова идет о форте №3 «Король Фридрих Третий».

Три бронзовые скульптуры, которые видели «исследователи», были больше ростовых и очень тяжелые. Одна из них изображала женщину в старинном одеянии, другие – воинов.

Запомним женскую фигуру, она имеет прямое отношение к нашему повествованию. Ящики, которые находились во второй и третьей комнатах, солдаты не вскрывали, так как, по утверждению Алчакова, у них пропал интерес к экспонатам из кости.

В 1970 году начальник Калининградской геолого-археологической экспедиции Попова встретилась в городе Ольштыне с Ромульдом Одоя, который находился в контакте с Герхардом Книссом, проживавшим в Западной Германии.

Во время беседы Попова узнала, что части коллекции музея «Пруссия», кроме отправленных в форт Кведнау, сейчас находятся в Институте немецкой Академии Наук, Музее Вармии и Мазур в Ольщтыне (Польша), а несколько ящиков оставались в подвалах Орденского замка Кенигсберга.

После получения этих сведений силами экспедиции были проведены эпизодические первичные исследования форта. Так как форт был строго режимным объектом и в его казематах находились склады боеприпасов, то это были обычные экскурсии, проводимые их заведующими, причем только по тем местам, на которые были получены разрешения. Никаких схем или чертежей форта в распоряжении искателей не было.

К сожалению, такие вот «научно-исследовательские» мероприятия в те годы были довольно часты. Искатели делали то, что могли, и имели то, что имели. Принцип «остаточности» по отношению к культуре у нас распространялся и на поиск утраченного духовного наследия.

Дело № 13 «Форт Кведнау» закрыли в 1971 году, хотя у «закрывателей» не было никакой уверенности в том, что версия Книсса подтверждена только лишь находками военных «исследователей». Ведь Алчаков и его товарищи видели только то, что не вызвало их интереса: изделия из кости и металлические монеты, - а визуальный осмотр не может служить основанием для снятия версионного объекта с учета. Прошло два года. Дело № 13 стало забываться.

Но вдруг из города Липецка пришло в экспедицию письмо следующего содержания (в сокращении): «Это было в начале 1946 года. Я служил в Кенигсберге. Воинская часть располагалась в районе Кведнау. Непосредственно в крепости-форте Кведнау (действительных наименований фортов и их номеров тогда не знали) находился наш охраняемый склад, поэтому доступ в крепость посторонним был закрыт.

Под самой крепостью и крепостной стеной находится много подземных туннелей, переходов и небольших помещений. Некоторые туннели кончались тупиками, чаще наглухо засыпанными песком или заложенными кирпичом. Раскопками этих тупиков и подозрительных мест мы не занимались.

Под крепостной стеной в конце одного туннеля мы обнаружили небольшую комнату. Пол комнаты был песчаный и сухой. В этой комнате были две или три бронзовых скульптуры примерно в рост человека (одна из них стояла), в углу находилась куча металлических монет, ближе к стене лежало много различных предметов: стремена, наконечники копий и другое.

Перед проходом в комнату рядом друг с другом лежали на земле два трупа солдат в немецкой военной форме без оружия… Вспомнить, какие конкретно предметы находились в комнате, мне трудно, но, по-видимому, это была музейная или частная историческая коллекция монет и изделий, а бронзовые статуи (одна явно изображала женщину) олицетворяли каких-то исторических личностей.

По долгу службы мне приходилось надолго выезжать из Кенигсберга, и больше поисками в крепости я не занимался…»

Как видим, сведения в письме подтверждают свидетельства Алчакова. Подобное в поисковой практике встречается довольно редко, и потому оно особенно ценно.

Был сделан важный вывод: форт №3 является местом размещения, а может быть и части захоронения музейных ценностей из собраний Орденского замка-музея «Пруссия». Однако и после этого письма исследований в форте №3 не проводилось. А письма, связанные с фортом №3, в Калининградскую геолого-археологическую экспедицию продолжали поступать, в том числе и из Калининграда. Вот одно из них, датированное 1975 годом:

«…Прочитав в газете «Калининградская правда» очерк «В поисках Янтарной комнаты», я вспомнил, что в 1947-1948 годах мой сын вместе с другими детьми играл в районе форта, который расположен на выезде из Калининграда в сторону Зеленоградска, и приносил с собой собранные в форте монеты, в том числе ХVII-ХVIII веков. Часть из них у нас сохранилась до сего времени, и я могу передать музею Калининграда, если они представляют какую-либо историческую ценность… Подпись.

В 1976 году в поле зрения геолого-археологической экспедиции попал бывший военнослужащий Титов, который в 1967-1968 годах обследовал форт №3. Он рассказал, что в 1970 году при обследовании межфортового сооружения вблизи форта №3 была найдена снарядная гильза, при вскрытии которой на землю посыпались небольшие иконки, покрытые цветной эмалью. Ему также было известно, что в 1967-1968 годах в форте были найдены различные сосуды, кубки, вазы, изделия с изображением змей и драконов, старинные монеты, посуда и другие предметы, наименование которых определить было нельзя из-за изменения формы при пожаре.

Письмо и беседы с Титовым и другими военнослужащими – представителями подразделений тыла заставили вновь вернуться к забытому делу №13 и форту №3. Однако особый режим форта, ограниченность сроков допуска, закрытость многих казематов и проходов, запретительные знаки не позволили реализовать заявленную версию.

Вывод исследовательской группы был однозначен. Поскольку точно установлено, что в форте №3 находились культурные ценности, - а это подтверждают несколько независимых источников, - то можно предположить, что главные из них и наиболее ценные (изделия из золота и серебра) могли быть захоронены в его тайниках. Второстепенные же по какой-то причине (недостаток времени, сил и средств, условия военной обстановки и прочее) были оставлены открытыми.

Известны случаи в мировой поисковой практике, когда второстепенное выставлялось преднамеренно для сокрытия главного. Мест же для укрытия ценностей в форте №3 предостаточно. Приведём пример имитации тайника с художественными ценностями, имевший место в городе Данциге (Гданьске) в мае 1945 года.

Речь идет о подвале здания старого цейхгауза. Выписка из акта обследования: «… 5 мая был открыт вход в потайное помещение в том месте, где уже имелся грабительский пролом (имитация изъятия содержимого тайника). В боковых стенах этого помещения обнаружены еще два замурованных входа, которые были заделаны аналогичными кладками в один кирпич толщиной. Таким образом, открытое потайное помещение оказалось специально оборудованной комнатой, состоящей с трех сторон из трех стен общественного бомбоубежища. Найдено 195 картин, фарфор, произведения деревянной скульптуры, уникальные ковры, старинная стилизованная мебель».

Наличию тайных захоронений на территории форта №3 способствуют и инженерно-геологические условия. Форт расположен на горе. В его основании песчаные грунты. Уровень грунтовых вод ниже подошвы его фундаментов, и только послевоенный вывод из строя дренажных устройств вызывает после снежных зим подтопление некоторых казематов первого этажа.

Прошло 20 лет, и новые обстоятельства заставляют вернуться к форту №3, опять открыть дело №13.

Дальнейшее изучение архива германского искателя Георга Штайна (хранится в Калининградском областном архиве) навело на новый след, ведущий в казематы форта. В документах значится, что форт использовался для временного хранения культурных ценностей не только Прусского музея, но и других культурных центров Кенигсберга. Судьба этих ценностей неизвестна. Они не значатся в материалах государственных поисковых групп, работавших в первые послевоенные месяцы по розыску ценностей, нет их следов и на территории Германии.

К тайнам форта вызвало интерес и другое обстоятельство.

В апреле 1997 года Овсянову, начальнику отдела по поискам культурных ценностей, похищенных в годы войны, пришлось в очередной раз побывать в Царском Селе. Там он познакомился с адмиралом в отставке Новым. Его рассказы и связанные с ними исторические изыскания имеют прямое отношение к форту №3. Новый являлся руководителем необычной поисковой группы, которая исследовала Екатерининский парк Екатерининского дворца. Вёлся поиск закопанных в шурфах перед оккупацией парковых скульптур. Укрытие в земле парковых скульптур в 1941 году не сопровождалось их точной фиксацией и нанесением на план-схему. Во время войны местные предметы и ориентиры были утрачены, а те, кто закапывал скульптуры, не вернулись в родные места. Вероятнее всего, они погибли или умерли от голода в блокадном Ленинграде.

Среди утраченных уникумов Екатерининского парка можно назвать скульптуру-копию «Спящая Ариадна». Оригинал ее под названием «Клеопатра» относится к античности (второй век до нашей эры). Известно, что в 1512 году мраморная копия ее уже с названием «Ариадна» была приобретена для папской коллекции и помещена в музей Ватикана, где и находится до настоящего времени. В Екатерининском парке бронзовая копия «Спящей Ариадны» находилась в гроте Камероновой галереи. Согласно легенде, скульптура изображала молодую девушку, спящую на скалистом ложе тяжелым сном. Пробуждает ее мифическое существо Дионисис – олицетворение смерти и воскрешения. В бывшей Восточной Пруссии в дворцово-парковом ансамбле Байнунен (Ульяновское) находилась мраморная копия «Спящей Ариадны». Судьба ее тоже неизвестна.

Другим пропавшим уникумом можно назвать «Ниобу с дочерью» – копию с римской мраморной копии, которая находилась ранее тоже у Камероновой галереи Екатерининского дворца вместе с бронзовыми статуями пятерых ее детей. Оригинал был выполнен в IV веке до нашей эры. Перечень утраченного можно продолжать. Количество разыскиваемых скульптур исчисляется десятками.

И все же одной из самых достопримечательных была модель памятника Императрице Екатерине Второй. Она была выполнена на конкурсной основе к столетнему юбилею Императорской Академии художеств, основанной при непосредственном благотворительном участии Екатерины Второй.

Автор модели – художник Микешин, обнаруживший свой талант еще в создании проекта памятника в Новгороде в честь тысячелетия существования Российского государства.

Бронзовый памятник Екатерине Второй, его отлили на заводе Шоппена в Санкт-Петербурге в стиле рококо, он был одобрен самим императором и отправлен на Всемирную выставку в Лондон, где удостоился почетной медали. Постоянным местом расположения была определена Эрмитажная аллея Екатерининского парка. В историческом описании модели, найденном в архиве Новым, сказано: «На памятнике Екатерина Вторая изображена стоящею, на голове ее корона, в правой руке скипетр, в левой венок, императорская мантия, ниспадая с плеч, образует длинный шлейф. На пьедестале у ног Императрицы окружает ее большая гирлянда из лавровых и дубовых листьев и роз, которая ниспадая по шести фасам оригинального пьедестала, венчает расположенные в нишах его шесть медальонов, на пяти из них горельефные бюсты представителей государственной и литературной деятельности сухопутных и морских сил славного века Екатерины Второй, ее знаменитых сподвижников Потемкина, Румянцева, Суворова, Орлова и Державина.

Поза статуи величественна, украшения пьедестала изящны и исполнены вкуса, барельефы и все части выделены превосходно. Высота скульптурного пьедестала с цоколем 1 метр 18 сантиметров».

Итак, в Екатерининском парке Царского Села была только уменьшенная модель памятника Екатерине Второй. Сам же памятник в законченном виде был поставлен на Невском проспекте Санкт-Петербурга в 1873 году. На модели и памятнике государыня изображена именно такой, какой была в лучшие годы своей долгой трудовой и поучительной жизни. Великая государыня, руководившая судьбами великого народа, смелая и сдержанная, доступная и гордая, созидательница «наказа», автор комедий, учредительница воспитательных домов была достойна такой памяти.

Статуя Екатерины ВТОРОЙ на 16 сентября 1941 года (последний день перед приходом фашистов) находилась в парке на своем постаменте вместе с скульптурами «Флоры» и «Геркулеса» (бронза), бюстом Александра Первого работы Теребенсьева, гранитной вазой перед Эрмитажем и статуей «Атрея».

Из бесед с сотрудниками Екатерининского дворца-музея и руководителем поисковой группы удалось установить, что в Кенигсберг были вывезены бронзовые скульптуры Екатерины Второй Микешина и менее известного скульптора Рашетта, «Флоры» и «Геркулеса», «Спящей Ариадны», «Атреи» и бюст Александра Первому.

Известно, что бронзовые памятники из бронзы нацисты переплавляли, но существует много примеров тому, что они сохраняли скульптуры, изображавшие деятелей немецкого происхождения. Так, памятник императору Павлу в Гатчине (бронза) охранялся немецкими солдатами, остался невредимым и памятник Павлу в Павловске. Екатерина Второй была тоже немецкого происхождения. Вот здесь и уместно связать все версии.

Выявляется одна любопытная деталь. В одной из записок почти пятидесятилетней давности приведены краткие характеристики тех скульптур, которые видели в форте №3. Авторами этих записок были военнослужащие, заведующие фортовыми складами тех лет.

Вот, что говорится там о женской бронзовой скульптуре: «В одной руке «женщина» держала какую-то палку, а в другой было что-то круглое. Платье было очень длинное. У ее ног были какие-то листья и цветы…». Если вспомнить описание модели памятника Екатерине Второй Микешина, то можно с большой долей уверенности утверждать, что в форте №3 была именно она (скипетр – «палка», венок – «что-то круглое»).

Какова дальнейшая судьба скульптур и других ценностей в ящиках? Рассказы военнослужащих, причастных к форту №3, весьма противоречивы. Одни говорят, что скульптуры были сданы на металлолом, другие – о вывозе их какими-то представителями городских властей. Следов тех и других обнаружить не удалось.

Есть версия и о том, что скульптуры вместе с обгоревшим фортовым имуществом были выброшены в водоем, расположенный поблизости.

Позднее в 1999 году некоторые ценности были обнаружены в рамках археологической экспедиции на форте №3. Сегодня они находятся в Историко-художественном музее г. Калининграда. Вроде бы всё закончилось, но дальше появились новые свидетели и факты.

В декабре 2001 участник штурма Кенигсберга Сак рассказал следующее: «После штурма Кенигсберга до сентября 1946 года я служил во взводе охраны специального батальона, которым командовал капитан Перевозчиков. Батальону была поставлена задача – собирать в городе и области культурные ценности. Батальон не принадлежал к трофейному ведомству, нас интересовали только картины, скульптуры, вазы, ковры, пианино, фисгармонии, баяны и аккордеоны. Было мне тогда 18 лет и, естественно, многого я тогда не понимал. Счет найденного шел на штуки, ящики, мешки и рулоны. Все найденное мы упаковывали и грузили в вагоны, отправляемые на восток.

Большим складом ценного имущества был форт Кведнау (так называли форт Король Фридрих Третий), где еще оставались немецкие ящики с музейными ценностями. Они располагались в казематах у рва. Я, как член взвода охраны, часто там был в карауле. Доступ посторонних лиц туда был запрещен, но часто приезжали большие начальники на легковых машинах и выбирали красивые вещи.

В сентябре 1946 года наш батальон расформировали и дальнейшую судьбу оставшихся ценностей форта Кведнау я не знаю.”

После ухода военных на территории форта активно работали «черные копатели». Отчасти они способствовали сенсационной находке предметов коллекции музея «Пруссия», вывезенной из Королевского замка накануне штурма. Позже в ходе официальных археологических раскопок здесь были обнаружены тысячи экспонатов музея, считавшихся утраченными. В настоящее время они хранятся в Калининградском областном историко-художественном музее.

Источники:

https://gid39.su/fort-3-korol-fridrih-Второйi/ Блог Никиты Загорного